Обсуждение как таковое должно только начаться, и это обсуждение дипломатического характера, в эфире Общественного телевидения заявил премьер-министр Никол Пашинян, отвечая политическим силам, требующим его отставки, почему перед тем, как подписать вместе с лидерами Азербайджана и России заявление о прекращении боевых действий в Карабахе, он не обсудил этот вопрос с ними.
«Речь идет о контексте военных действий, это почти то же самое, как если бы, например, кто-нибудь после какого-то процесса военных действий, какой-то атаки или отступления, какого-то успеха или неудачи сказал следующее: а почему это не было обсуждено с оппозицией заранее? Обсуждение как таковое должно только начаться, и это обсуждение дипломатического характера. И это обсуждение, думаю, будет длиться очень долгое время, потому что я хочу обратить внимание на то, что это, тем не менее, документ о прекращении военных действий. Я имею в виду, что это не документ о политическом урегулировании, и здесь есть термины, предложения, которые должны быть интерпретированы и стать политическим содержанием. И на этом этапе обсуждения станут возможны, и эти обсуждения состоятся. Но и в этом случае, естественно, основной формат обсуждения будет внутри правительства, потому что дипломатия, внешняя политика, дипломатический корпус - это Министерство иностранных дел», - заявил Никол Пашинян.
На вопрос, почему он не прислушивается к оппозиции, когда та говорит, что есть сроки, что есть возможность денонсировать заявление, премьер подчеркнул, что все это происходит публично, и он не слышал о методах изменения. «Я могу сказать больше: мы можем просто взять эту бумагу, разорвать ее и выбросить. Но нужно иметь определенные представления о последствиях. Это означает, что мы возвращаемся к ситуации, в которой был подписан документ. А это означает, что мы говорим: пусть наши 30 тысяч солдат окажутся в окружении», - сказал он.
В ответ на вопрос, почему не состоялось внеочередное заседание Национального собрания, чего требовали оппозиционные фракции, а также собравшиеся в какой-то момент у здания парламента граждане, премьер-министр отметил, что этот вопрос не нужно обсуждать в эмоциональной атмосфере.
Кроме того, в данном случае, по словам Пашиняна, процессы по каким-то обстоятельствам произошли очень быстро и «в условиях, когда Генштаб Вооруженных сил и политическое руководство Арцаха сформулировали задачу о том, что необходимо как можно раньше остановить этот процесс».
На вопрос, если бы он был оппозиционером и был бы подписан подобный документ, остался бы он дома, премьер-министр ответил, что в 2016 году, будучи оппозиционным депутатом, как доброволец поехал в Карабах, а затем был не столь уж доволен ходом событий, но митинг не созывал.
Касаясь различных сообщений о падении Шуши, в том числе и официальных, премьер-министр Пашинян подчеркнул: «Да, Шуши пал, и после падения дважды были попытки его вернуть, первая попытка не получилась вообще, в ходе второй попытки одной группе удалось войти и занять позицию в Шуши, но этой группе не удалось развить успех, и, по сути, Шуши оставался павшим.
Также есть много мифов в связи с Шуши. Например, мне как раз в эти дни сообщили, что есть группа из 50 человек, которая еще продолжает бои, в то время, когда мы знали, что Шуши пал. И, естественно, в этой ситуации я попросил у того, кто дал эту информацию, контакты того, кто был в той группе, кто там находится. И, естественно, передал военным, потому что по другому каналу также поступила эта информация. В ходе дальнейших проверок выяснилось, что это лицо на самом деле находится в Степанакерте. Я имею в виду, что во многих случаях распространялись сведения, которые в ходе дальнейших проверок просто опровергались.
Правильно поймите нашу политическую задачу. Когда начались неудачи на фронте, политическая задача, которую мы сформулировали, состояла в том, чтобы внести перелом в логику. И для этого мы делали все, что было возможно.
Это решение было принято в то время, когда мы поняли, что бессмысленно формулировать подобную задачу. Что это была за точка, где мы это зафиксировали? Этой точкой было падение Шуши. И я хочу сказать также, чтобы наша общественность знала: до Шуши, во всех возможных сценариях остановки войны Шуши должен был быть сдан без боя».