С недавних пор начались смертельные перестрелки между азербайджанскими и армянскими силами в отколовшемся регионе Нагорный Карабах, при этом в обострении насилия каждая сторона винит другую. Здесь приводятся ответы на пять ключевых вопросов о конфликте.
ПОЧЕМУ ОНИ ВОЮЮТ?
Уже несколько десятилетий не прекращается конфликт между Азербайджаном и Арменией по статусу Нагорного Карабаха — горного региона, население которого почти полностью состоит из этнических армян, но который находится внутри признанных мировым сообществом границ Азербайджана.
В 1920-х годах советские власти присвоили территории статус автономного региона в составе Советского Азербайджана. При железной хватке Москвы насилие между армянами и азербайджанцами, предшествовавшее вхождению территории в состав Советского Союза, сохранялось под контролем.
Однако когда Советский Союз начал расшатываться в конце 1980-х годов, усилившееся напряжение вылилось в шестилетнюю войну, после того как Нагорный Карабах попытался формально присоединиться к Армении. Самосозданные власти региона в одностороннем порядке провозгласили независимость в 1991 году. По оценкам, в конфликте погибло около 30 тысяч человек, до того как в 1994 году при посредничестве России был заключен мир.
Территория занимает около 4 400 квадратных километров земли, армянские силы контролируют буферные зоны, окружающие регион.
С момента заключения мира Нагорный Карабах сохраняет де-факто автономию, но Азербайджан продолжает заявлять о своих правах на регион.
Международные переговоры с участием Минской группы, возглавляемые Францией, Россией и США и организованные при поддержке Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), не смогли выработать решение по так называемому замороженному конфликту.
За прошедшие два десятилетия с момента перемирия в 1994 году приграничное насилие не прекращается, но не перерастает в полномасштабную войну.
ПОЧЕМУ НАСИЛИЕ РАЗГОРАЕТСЯ СЕЙЧАС?
Обстоятельства в связи с недавней вспышкой насилия в Нагорном Карабахе являются спорными.
По утверждениям Азербайджана, в последние дни было убито 13 азербайджанских военных в стычках, как он заявляет, с «армянскими диверсионными группами». В то же время самопровозглашенные власти Нагорного Карабаха заявляют, что было убито несколько его солдат во время отражения нападения азербайджанских отрядов.
В Министерстве обороны Нагорного Карабаха сказали 2 августа, что азербайджанские силы начали наступление на армянские позиции. Корреспондент РСЕ/РС в регионе сообщил 2 августа, что они на самом деле подверглись обстрелу.
По мнению Томаса де Ваала — эксперта по Южному Кавказу и главного научного сотрудника в программе России и Евразии в Фонде Карнеги за международный мир, эпизоды насилия имеют некоторую цикличность.
— В целом эти эпизоды имеют логику, когда одна сторона их начинает, другая решает ответить, и после нескольких обменов инцидентами очень сложно разобраться, кто здесь агрессор и кто нет, поскольку обе стороны на самом деле являются агрессорами, как и произошло в данном случае, — говорит Томас де Ваал.
Томас де Ваал также считает, что определенную роль, как кажется, играет погода: «Зимой всё гораздо спокойнее, когда все своего рода отлеживаются в своих траншеях, а летом всё становится хуже».
Фоторепортаж из города Чагырлы, расположенного на линии, которая разделяет Азербайджан и Нагорный Карабах:
Азербайджанский город на передовой
КАКОВЫ ТРЕБОВАНИЯ СТОРОН?
Азербайджан считает Нагорный Карабах «незаконно оккупированной территорией», отмечая, что «его самопровозглашенное правительство» не получило международного признания.
Армения говорит, что у Нагорного Карабаха «нет будущего в составе Азербайджана», и считает, что конфликт нужно решить «признанием права народа Нагорного Карабаха на самоопределение».
Это признание, скорее всего, привело бы его к независимости или объединению с Арменией. По оценкам отколовшейся республики, из 145 тысяч жителей региона около 95 процентов являются этническими армянами.
КАКОВЫ ШАНСЫ НА РЕШЕНИЕ КОНФЛИКТА?
Минская группа призвала президентов Азербайджана и Армении «принять необходимые меры по снижению напряженности и уважению соглашения о прекращении огня» и «как можно скорее возобновить переговоры по мирному урегулированию конфликта».
Два президента встретились в ноябре прошлого года, но перспективы разрешения конфликта являются маловероятными, сказал РАС/РС Томас де Ваал.
— Документ на столе, но кажется, что в настоящий момент полностью отсутствует доверие друг к другу и к самому процессу. Поэтому сейчас имеется своего рода тень процесса перемирия, но в настоящее время в нем нет большого содержания, — говорит Томас де Ваал.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров сказал 4 августа, что президент России Владимир Путин проведет переговоры с президентом Армении Сержем Саргсяном и президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым в Сочи в конце этой недели. Он добавил, что Владимир Путин сначала переговорит с лидерами отдельно, прежде чем созывать трехсторонние переговоры.
Заместитель администрации Ильхама Алиева, однако, сказал 4 августа в интервью азербайджанскому телеканалу ANS, что решение о том, поедет ли президент Азербайджана в Сочи, не принято.
КАКОВЫ ШАНСЫ ВОЙНЫ?
Министр обороны Армении Сейран Оганян сказал 4 августа, что, несмотря на недавнюю вспышку насилия, в Ереване не верят, что конфликт перерастет в открытую войну.
«Ситуация на линии фронта остается напряженной… но анализ последних дней показывает, что в глобальном контексте сегодня нет оснований для крупномасштабной войны», — процитировало слова Сейрана Оганяна журналистам агентство Reuters.
Томас де Ваал придерживается того же мнения, говоря, что Азербайджан вряд ли начнет крупномасштабное наступление, поскольку у Баку «нет условий в военном смысле» для такого шага, и они, скорее всего, будут следить за ролью Москвы в конфликте.
— Одно дело наносить мелкие уколы, и немного нестабильности идет им на руку. Но крупное военное наступление может сыграть против них, в особенности если армяно-российские отношения укрепляются, как это происходит сейчас, — говорит Томас де Ваал.
Опасность дальнейшей эскалации, тем не менее, остается и грозит потенциальным ростом человеческих жертв на границах.
— Вместо двух-трех [жертв] в месяц, которые можно было видеть на протяжении последних лет, мы внезапно видим 20 в месяц. И это может быть довольно плохо, — говорит Томас де Ваал.
В подготовке материала участвовали Карл Шрек, Люк Джонсон и Анна Клевцова.