ПРАГА---Новый кандидат в премьер-министры Армении Карен Карапетян официально в должность пока не вступил, но это считается решенным вопросом. Бывший ереванский градоначальник – фигура, которая, по мнению ряда наблюдателей, устраивает буквально всех. И Москву – как высокий газпромовский функционер, и правящую партию Армении, и рядовых армян, которые запомнили его как первого армянского чиновника, зарегистрировавшегося в Facebook. Он тогда сказал: «Я работаю на посту мэра Еревана с драйвом». Даже самые ярые противники «руки Кремля» на удивление спокойно отнеслись к тому, что Карапетян возглавит армянское правительство. Кроме того, он выходец из Карабаха, и это тоже добавляет ему очков. Эффективный менеджер и крепкий хозяйственник – вот самые частые эпитеты, которыми его награждают комментаторы. Грядут и другие перемены – министры от правящей партии РПА потеряют свои портфели. Должность министра обороны в кабмине Карапетяна, видимо, займет герой Карабаха, выполнявший роль посредника при мятеже «Сасна црер», генерал Виталий Баласанян. Рассматривается также вопрос о назначении секретаря Совета национальной безопасности Армена Геворкяна, недавно вступившего в эту должность, руководителем президентской администрации. Геворкян сменит на этом посту Вигена Саркисяна. Последний же, по слухам, займет кресло министра иностранных дел. Обо всем этом мы побеседуем с руководителем ереванского пресс-клуба Борисом Навасардяном.
Катерина Прокофьева: Борис, смену премьер-министра в Армении все аналитики связывают с надвигающимися парламентскими выборами. Как вам кажется, насколько это справедливо и будет ли шанс у Овика Абрамяна, как у возглавляющего сильную группировку в партии власти, выиграть парламентские выборы?
Борис Навасардян: Я думаю, что отставка премьер-министра и назначение нового премьер-министра предопределили несколько факторов, и надвигающиеся парламентские выборы лишь один из них. Но, безусловно, они играют существенную роль, поскольку партии власти надо насколько возможно ослабить то напряжение, которое возникло между правящей верхушкой и обществом. В этом смысле представить общественности какую-то новую фигуру, которая слишком короткое время занимала руководящую должность в Армении и не успела себя дискредитировать, – это один из очень важных пиар-шагов. Но это не значит, что произошла серьезная перестановка сил внутри правящей партии. Там, я думаю, сохранились в основном все группировки, в том числе, серьезное влияние продолжает иметь та группировка, которая сплотилась вокруг уже экс-премьера Овика Абраамяна. Я думаю, она будет играть достаточно сильную роль в плане организации выборов, в плане обеспечения голосов избирателей всеми доступными и, в том числе, незаконными способами, поэтому какого-то открытого конфликта ожидать нельзя. Ресурс этой группировки, этих людей, в том числе Овика Абрамяна, будет использоваться для того, чтобы Республиканская партия могла с наименьшими проблемами сохранить власть. Я думаю также, учитывая ключевую роль лично Овика Абраамяна во всякого рода избирательных процессах, ему тоже даны определенные гарантии, что он «не выпадет из обоймы» наиболее влиятельных лиц в армянской политике и бизнесе.
Катерина Прокофьева: Т.е. этим переназначением власти удалось повлиять на свой имидж, это же делалось для того, чтобы хоть как-то задобрить тотально разочарованное армянское общество. И какой теперь настрой в обществе, приветствуют отставку премьер-министра?
Борис Навасардян: Я бы не сказал, что есть очень серьезное воодушевление, но факт, что у общества нет конкретно накопленного раздражения в адрес того человека, который будет новым премьером в Армении. В какой-то степени, может быть, раздражение могло успокоиться в определенной части общества, но это не значит, что общее отношение к власти каким-то образом изменилось. Может быть, изменились немного настроения. Они, возможно, будут на какой-то период менее острыми и резкими, но, в принципе, я не думаю, что изменение отношения к власти возможно в Армении.
Катерина Прокофьева: А каковы шансы, что удастся формирование правительства национального согласия?
Борис Навасардян: Я думаю, это больше пиар-ход – использование понятия «правительство национального согласия», поскольку в любом случае состав кабинета будет формироваться узким кругом наиболее влиятельных лиц. Не думаю, что с мнением, подходами и возможными кандидатурами каких-то людей, которые, может быть, близки широкой общественности, но не имеют серьезного влияния на процессы в Армении, будут всерьез считаться. Поэтому говорить серьезно о применении термина «правительство национального согласия» в нашем случае не приходится.
Катерина Прокофьева: У Карена Карапетяна есть своя политическая команда еще со времен его бытности мэром Еревана?
Борис Навасардян: Политической команды у него, очевидно, нет, но у него, поскольку он проработал на руководящих должностях на разных предприятиях в энергетической сфере, есть, конечно, определенный круг людей с менеджерскими способностями, которых можно привлечь и в правительство, а также и к управлению политическими процессами. Кроме этого, нельзя не учитывать тот фактор, что лично Карен Карапетян очень близок второму президенту Армении Роберту Кочаряну, а у Роберта Кочаряна, естественно, есть несколько, может быть, не очень видных публично, но обладающих достаточными ресурсами политических групп.
Катерина Прокофьева: А что касается спекуляций об уходе министра иностранных дел, насколько это вероятно?
Борис Навасардян: Это такая вещь, которая как бы напрашивалась, учитывая недовольство общественности, в том числе, и внешней политикой Армении, а также тот фактор, что министр иностранных дел Эдвард Налбандян рассматривается как человек, преследующий в большей степени интересы России, чем интересы Армении. Но в общем контексте развития отношений Москвы и Еревана сегодня немного трудно себе представить, что настолько эти отношения на официальном уровне могут обостриться, чтобы министра иностранных дел освободили от должности или предложили ему другую должность. С другой стороны, если исходить из того, что Карен Карапетян – это человек, устраивающий Москву, мог бы быть и определенный размен, т.е. этого тоже нельзя исключать, что если человеку, в котором заинтересована Москва, предоставляется более высокая должность, то позицию министра иностранных дел можно передать кому-то другому. Ничего сегодня исключать нельзя, тем более что разговоры, слухи и сплетни очень противоречивые.
Катерина Прокофьева: Говорится также, что он, возможно, поставлен для развития членства Армении в ЕАЭС...
Борис Навасардян: Я полагаю, что эти разговоры имеют под собой основания, потому что человек, проработавший много лет в системе «Газпрома», в том числе, занимавший разные топ-менеджерские посты, не может не быть тесно связан с правительственными кругами в России, и не может не быть носителем тех же политических интересов. Поэтому его фигура, естественно, рассматривается в контексте того, что Армения все больше и глубже будет погружаться в евразийский процесс. Возможно, здесь можно рассматривать не только геополитический и политический фактор, но и экономический – Армении сейчас как никогда нужны экономические ресурсы извне, и, возможно, что под фигуру Карена Карапетяна от евразийских, российских структур Армения может получить большее содействие, чем в случае пребывания на этом посту человека, который не пользуется доверием Москвы.
Радио «Эхо Кавказа»