ПРАГА---На прошедшей неделе в Армении произошло несколько событий. Буквально неделю назад мы обсуждали с армянскими экспертами тему: будет ли реакция на заявления лидера партии «Процветающая Армения», бизнесмена Гагика Царукяна о необходимости радикальных перемен в стране – вплоть до смены властей. Эксперты тогда сказали, что такие заявления от разных представителей звучат последние двадцать лет и ни к чему серьезному это не приводит. Но в четверг, 12 февраля, президент Армении Серж Саргсян на заседании совета Республиканской партии Армении назвал Гагика Царукяна, как политического деятеля, злом для страны и псевдополитическим явлением, фактически заявив о начале процесса очищения политического поля. Вслед за этим начались встречи и заседания лидеров «тройки»: партий «Процветающая Армения», «Наследие» и Армянского национального конгресса. Мы обсудили сложившуюся ситуацию в Армении с директором армянского Центра национальных и стратегических исследований Манвелом Саркисяном. Вот что он сказал о сложившейся ситуации в Армении:
– Заявление Сержа Саргсяна было своеобразным, поэтому вызвало такой большой резонанс, поскольку это был личностный выпад против олигарха. В связи с этим, наверное, многие так и не поняли, в чем дело. Дело в том, что ситуация, в которой сейчас находится Армения, несколько тревожная, произошли т.н. январские удары: гюмринские события 12 января, которые вызвали полный шок, в том числе среди политической элиты. Правящая партия и остальные парламентские партии пребывали в каком-то шоке, как-то сбежали от ситуации; спустя некоторое время было избиение полицией активистов, которые хотели пойти в Нагорный Карабах. Все это вызвало огромное количество вопросов и общую возбужденность общества. При такой ситуации Серж Саргсян выступил со своей новой оценкой случившегося, и это все перемешалось. Шоковое состояние еще больше усугубилось, я думаю, что и члены властного лагеря, судя по их выступлениям и поведению, тоже пребывают в шоковом состоянии.
Происходят непонятные вещи. Еще хуже ситуация в партии Царукяна. В чем был смысл этого выпада Сержа Саргсяна, – никто не может понять. Пока идет полемика о том, кто прав, кто неправ, актуализировались вопросы, кто вообще имеет право заниматься политикой в Армении, а кто – нет. В центре внимания появились какие-то новые тезисы: грамотные люди, цивильные люди – имеют право, а те, которые неграмотные, – не имеют. Армянский национальный конгресс тоже это оспорил, мол, кто имеет право в этой стране определять, кто имеет право заниматься политикой, а кто – нет. Как-то все движется к тому, что будет что-то в парламенте, говорят о том, что вообще там уже поднят вопрос о том, что заявление Сержа Саргсяна было неконституционным, соответственно, надо начать процедуру импичмента. Члены провластной партии говорят, что все депутаты, в первую очередь Гагик Царукян, должны оставить мандаты, что они не имеют права участвовать в работе парламента. То есть идет полемика, но она пока не вышла на арену парламента, и все повисло в воздухе, в социальных сетях идут обвинения друг друга. Никто пока не знает, есть ли за этим какой-то целенаправленный курс или просто власти хотели сменить информационную ситуацию. Многие считают, что так искусственно все это разыграли для того, чтобы внимание общества отвлечь каким-то политическим балаганом. Есть и более серьезные мнения, что в такой тяжелой ситуации власти решили таким резким выпадом каким-то образом усилить свои позиции и, соответственно, поставили всех в очень серьезную ситуацию. В первую очередь, высшие должностные лица, члены Республиканской партии должны определиться и по очереди должны как-то поддержать президента. Идет такая линия – вялая, но ощутимая.
Амина Умарова: По поручению премьер-министра Армении Овика Абрамяна руководитель администрации правительства Давид Арутюнян направил письмо министру финансов Гагику Хачатряну, в котором содержится поручение проверить истинность сообщения о неуплате налогов под видом благотворительной деятельности со стороны лидера партии «Процветающая Армения», состоятельного бизнесмена Гагика Царукяна. Господин Саркисян, вы видите в этом личную месть президента Армении Сержа Саргсяна?
Манвел Саркисян: Вообще, эти заявления звучат на протяжении полугода. Я не думаю, что здесь сыграл роль именно Царукян со своей позицией, чтобы так резко изменить курс. Даже похоже на то, что он, наоборот, спровоцировал последнее заявление Царукяна на фоне такого удара по нему. Я не думаю, что имеет место личностная месть. Может быть, все надо рассматривать более широко. До этого Царукян со своей командой поехал в Москву, где пытался консультироваться с политическими партиями. Возможно, эти тенденции тоже сыграли какую-то роль для того, чтобы оставить инициативу в руках у президента. По-моему, это шло не от того, что надо что-то противопоставить, а из каких-то иных соображений.
Амина Умарова: Вы упомянули тот факт, что после трагических событий в Гюмри 12 января нынешнего года Армения была в шоке – и общественность, и власти. Понятно, что общественность в шоке и ждет от властей решительных шагов – заявлений, разъяснений по случившемуся. Но ничего этого сделано не было. Власти, как вы сказали, самоустранились и спрятались. Если конкретно обозначить их поведение, то они повели себя не совсем адекватно и не как государственные деятели. Почему так случилось, в чем заключался шок армянских властей вместе с президентом, чего они ожидали: что проблема рассосется сама собой, или что российская сторона должна предпринять эти самые ответственные шаги, в том числе выступить перед армянской общественностью?
Манвел Саркисян: Дело в том, что даже обязательные процедуры, которые должна была провести власть в такой ситуации, – обращение к народу на высшем уровне, введение траура, пояснения, – ничего этого не было сделано. То есть такое невероятное пренебрежение к протестующему народу, который в первые же дни очень четко сформулировал требования, что преступник должен быть выдан армянскому суду. Было обещание прокурора, но ничего не было сделано.
Амина Умарова: В чем причина?
Манвел Саркисян: Я думаю, что в основном это был шок от российского фактора. То есть вся политическая элита вдруг как будто спасовала перед конфликтом с российской базой. Никто как бы не ожидал и психологически не был готов выставить какую-то четкую позицию.
Амина Умарова: Промолчали, чтобы как-то нечаянно не задеть, не обидеть?
Манвел Саркисян: Действительно, чтобы было соучастие, похороны – все эти лидеры партий сбежали. Именно это вдруг вызвало понятную реакцию людей – а что это такое? Многие пришли к мнению, что никто не захотел участвовать в конфликте с Россией. Здесь даже были выступления с требованиями и обвинениями у президентского дворца, что власти действовали исходя из интересов России, а не Армении. Общественные обвинения были в том, что политический класс действует не в интересах армянского народа, не поддерживает требования народа, наоборот, игнорирует в пользу прислуживания России, на которую многие надеются в своих политических планах. Мы это ощутили, поэтому возникло шоковое состояние и тяжелое положение всего этого политического класса. Оттуда и пошли «повисшие» процессы в политическом поле, даже тот же самый Царукян где-то пропадал, потом как-то снова все вернулось, и вдруг события в Бердзоре, стычка с полицией, и снова второй удар. Потом возникла ситуация, когда Серж Саргсян выступил с инициативой, и общество полностью разделилось на две части.
Амина Умарова: Есть такая пословица: «Испугавшись коня, ударил седло». Получается, что Серж Саргсян нашел виновного?
Манвел Саркисян: Похоже. По крайней мере бросил в центр внимания, как мальчика для битья.
Амина Умарова: Как бы отвлекая внимание от других проблем...
Манвел Саркисян: Да, отвлекая внимание от серьезных проблем, потому что Гюмри не угасает, вчера там была конференция, опять были выставлены эти требования. Требование народа осталось – оно никуда не исчезло.
Амина Умарова: Правительство Армении платит очень большую цену за то, что не реагирует так, как бы ему следовало реагировать в таких ситуациях. А какие дивиденды, говоря языком армян, получает нынешняя правящая партия Армении за то, что она защищает интересы не армянского общества, а российской стороны?
Манвел Саркисян: Никто не хочет спорить с политическим покровителем, как говорится, и дивидендов не хотят, лишь бы не испортить отношения. Реально ничего не получили, потому что премьер был на днях в Москве, встречался с Медведевым, и в СМИ писали о том, что они ничего не получили. По крайней мере никто не отрицал, что ни один из поднятых вопросов не был решен и премьер вернулся ни с чем. То есть такая загнанная ситуация, когда ничего не получаешь. Также Гагик Царукян поехал в Москву, где встречался с представителями партий среднего звена, тоже вроде бы его никто из высокопоставленных лиц не принимал. Из России было очень много выпадов: в январе и феврале были жесткие оценки здешних политических сил и даже критика того, что те, кто надеется на то, что Москва им поможет прийти к власти, – глупцы. В последнее время, особенно после трагедии в Гюмри были невероятно жесткие оценки из Москвы по отношению к Армении, к армянским политическим деятелям. Это тоже является фоном, который осложняет политическое состояние этих людей. Они тоже не могут понять, что это такое.
Амина Умарова: Возможно ли, что, видя агрессивную политику России по отношению к бывшим союзным республикам – Грузии и Украине, – армянские власти во главе с президентом Сержем Саргсяном боятся чем-то навлечь на себя гнев Москвы, которая до сих пор не может свыкнуться с тем, что все союзные республики давно являются самостоятельными, независимыми государствами? Вдруг Россия разыграет карту Нагорного Карабаха? Кто знает, куда заведут миротворческие инициативы и посредничество Москвы? Совершенно очевидно, что Кремль очень умело использует конфликт в Нагорном Карабахе в своих целях.
Манвел Саркисян: Несомненно. Последние два года были тревожные ожидания в связи с тем, что Россия начала в одностороннем порядке обеспечивать новейшим вооружением Азербайджан. Тогда уже появились очень серьезные вопросы – почему в условиях войны стратегический союзник вдруг себя так ведет. Тем более было пренебрежительное отношение российских властей, что, мол, это бизнес и ничего другого. То есть такое серьезное нарушение баланса сил вдруг вызвало опасения: что происходит? Затем, к концу 2014 года и после нового года жесткая полемика и оценки российских деятелей по отношению к Армении, порой издевательские, начали усиливаться, и, представьте, на этом фоне это событие в Гюмри вообще все взорвало. Ведь неслучайно сразу начался сбор подписей за то, чтобы вывести отсюда эту российскую базу, в обществе началась полемика о том, что надо принять в отношениях с Россией другие формы, т.к. нынешние формы неэффективны. В общем, все, накладываясь одно на другое, создало сложную ситуацию, когда правящий класс, правящая элита так и живет в этих страхах – и вдруг теперь все набросились друг на друга.
Амина Умарова: Господин Саркисян, понятно, что в политической жизни делать какие-то прогнозы – дело неблагодарное. Как, по-вашему, сейчас разрешится ситуация с Царукяном?
Манвел Саркисян: По крайней мере действующие власти поставили его как бы вне закона. То есть человек не имеет права заниматься политикой, по словам Саргсяна, он представляет угрозу, он стал политическим злом в Армении. Теперь все зависит от того, как весь политический класс к этому отнесется, и в зависимости от этого, как будет проходить политический процесс в действующей оппозиции, они сами не знают, какие у них есть реальные ресурсы, кто к ним примкнет или кто сбежит. Сейчас многие ожидают бегство крыс от Царукяна, уже называются какие-то фамилии. Эти процессы только начались, и в зависимости от того, какое размежевание произойдет, можно будет посмотреть, что из этого вообще выйдет. Сегодня очень сложно что-либо сказать. Есть люди, уверенные в том, что Серж Саргсян ошибся, загнал себя в западню, теперь ему конец, но есть и те, кто говорит, что этого хватит, чтобы прихлопнуть Царукяна и даже больше ничего делать не надо, и так все разбегутся. Высказываются очень полярные мнения, поэтому сейчас достаточно сложно что-либо сказать, тем более что непонятны истоки этой инициативы Сержа Саргсяна – это исключительно внутриполитическая грызня или же эта проблема исходит из более широкой базы.
Амина Умарова: Есть ли в Армении реальная сила, будь то оппозиция или даже лояльная к правящему режиму сила, которая могла бы использовать гюмринскую трагедию, в хорошем смысле этого слова, и провела бы радикальные изменения в политике Армении? Я имею в виду смену власти. Насколько вообще реальна такая возможность?
Манвел Саркисян: В нынешней ситуации никакая политическая сила не хочет затрагивать конфликтные с Россией проблемы. Есть отдельные деятели политических сил, которые указывают на это, и на вчерашнем форуме в Гюмри выступали, но какой-либо политической партии или движения, которые ставят эти проблемы в центр, на данный момент не существует. Есть силы, которые, конечно, игнорируют все эти страхи, связанные с Россией. Как раз то политическое движение, которое уже попало в стычку с полицией на границе Армении с Нагорным Карабахом, – эта сила, конечно, вне этих фобий, но конкретно гюмринскую проблему она не ставила в центр своих политических интересов. То есть пока что нет ничего.
Радио «Эхо Кавказа»