В воскресенье, 14 декабря, исполнилось 25 лет со дня смерти Андрея Сахарова, выдающегося советского физика, одного из создателей водородной бомбы, впоследствии – общественного деятеля, правозащитника и диссидента, лауреата Нобелевской премии мира. В этот день в Нижнем Новгороде, в городе, куда ученый был отправлен в ссылку, вспоминают Сахарова, а также тех, кто в наши дни "проявил гражданское мужество". На следующий же день, 15 декабря, в Центральном доме журналиста в Москве состоится вручение премии имени Андрея Сахарова "За журналистику как поступок".
В этом году 25-летие со дня смерти Андрея Сахарова отмечают в основном в Нижнем Новгороде – в городе, куда в январе 1980 года он, лишенный всех правительственных наград, был выслан вместе с женой Еленой Боннэр. Сам Сахаров связывал свою ссылку с выступлением в декабре 1979 года против ввода советских войск в Афганистан. В Нижнем Новгороде – тогда Горьком – Сахаров провел почти семь лет, дважды объявлял голодовку в знак протеста против действий властей в отношении его родственников. В Москву Сахаров был возвращен по распоряжению Горбачева в декабре 1986 года.
В этом году накануне памятной даты – 12 декабря – в Нижнем Новгороде открыли памятник Андрею Сахарову, 14 декабря в городе проходит пикет, на котором вспоминают ученого и правозащитника, а также тех, кто сегодня "проявляет гражданское мужество". Вот что поясняет один из организаторов акции, координатор нижегородского движения "Гражданское сопротивление" Аркадий Галкер:
– Исполняется 25 лет со дня смерти Андрея Дмитриевича Сахарова, и мы хотели почтить его память и выразить поддержку тем, кого сейчас наше государство подвергает травле за их смелую гражданскую позицию, за то, что они не боятся выступать против системы. Изначально акция задумывалась только как акция солидарности с нашими современниками, но в процессе подготовки стало очевидно, что тема войны с Украиной опять выходит на первый план. В декабре 1979 года, с самого начала афганской войны Андрей Дмитриевич выступал против ввода советских войск в Афганистан, за что был сослан в наш город. Его слова, которые он написал в 1980 году, воспринимаются как будто написанные в наши дни и звучат актуально: все та же сверхмобилизация страны, все то же отсутствие жизненно важных реформ, усиление роли репрессивных органов. Рецидив советского прошлого, который мы сейчас наблюдаем, связан именно с тем, что менталитет россиян не сильно изменился за прошедшие годы. Если бы мы ушли дальше от советского прошлого, людям бы не удалось так легко навязать шовинистическую истерию, которая сейчас пропагандируется в государственных СМИ.
– Как вы думаете, если бы Андрей Сахаров был бы жив, он бы вышел с вами на улицу?
– Я очень на это надеюсь. Мне трудно ответить на этот вопрос, но насколько я знаю, он никогда не чурался участия в подобных акциях и всегда старался подавать пример своими действиями.
Демократизм и внимание к любому собеседнику – одни из главных человеческих качеств Андрея Сахарова, говорит правозащитник, лидер движения "За права человека" Лев Пономарев. С Сахаровым он общался в последние годы его жизни – Пономарев был доверенным лицом Андрея Сахарова на выборах народных депутатов СССР в 1989 году, а познакомились они годом ранее – в 88-м – во время создания общества "Мемориал", вспоминает Лев Пономарев:
– Начиналось наше знакомство с того, что я пригласил его подписать заявление о создании "Мемориала". Мы создали инициативную группу. Сначала она называлась "Памятник", потом – "Мемориал". Нас было всего 15 человек, мы собирали подписи под обращением. Потом эти подписи были переданы на XIX, насколько я помню, партконференцию КПСС в 1988 году. Мы стояли на улицах, собирали подписи у москвичей, и отдельно собирали у людей известных. Я был физиком, поэтому я взял на себя задачу – взять эту подпись у Андрея Дмитриевича Сахарова. Я с ним встретился на конференции в Тбилиси. До этого мы практически не были с ним знакомы – в разных областях работали. Он только-только приехал из ссылки. Он был вместе с Еленой Георгиевной. Я подошел, познакомил с нашим заявлением. Первое, что они сказали, что сейчас обещали Горбачеву ни в чем не участвовать, но предложили чуть позже подойти еще раз. Буквально через несколько месяцев я еще раз подошел, и они поставили подпись на заявлении "Мемориала".
После этого, как рассказывает Лев Пономарев, Андрей Сахаров вошел в руководство "Мемориала":
Смотрю, какая-то длинная очередь стоит. Потом я с ужасом подумал – это, видимо, люди идут в Дом кино выдвигать Сахарова. У меня волосы зашевелились от страха
– Мы решили опросить на улицах людей, кому они бы доверили деньги, собранные для создания "Мемориала". Мы решили, что эти люди потом и возглавят "Мемориал", будет такой Совет. Мы опросили около 2 тысяч человек. Причем сбор подписей шел не так, что был уже готовый список – поставьте галочку, люди называли фамилии сами. Конечно, называли лидеров перестройки в то время. В одном списке оказались и Ельцин, и Сахаров, и Солженицын. Посмотрели, построили график и сократили до 16 человек. Мы оповестили их, что их выбрали москвичи в качестве членов общественного совета "Мемориала". Все с благодарностью откликнулись, кроме одного человека – Солженицына. Он был в США. Мы ему послали приглашение. Он сказал, что строит этот мемориал сам уже десятилетия, и вообще, мол, кто вы такие. Мы его поблагодарили за такой вежливый ответ и больше к нему не обращались. А общественный совет "Мемориала" мы собрали – позвали и Ельцина, и Сахарова, и всех остальных. На моих глазах был такой момент, можно сказать, исторический, когда Андрей Дмитриевич познакомился с Ельциным.
Потом по моей инициативе "Мемориал" создал избирательную комиссию перед выборами народных депутатов СССР в 1989 году. И мы выдвинули лидеров перестройки. Сначала Андрей Дмитриевич выдвигался по национальному округу. И это тоже была поразительная история. У нас тогда не было интернета, и мы как-то, по телефону, распространяли информацию, что будут выдвигаться кандидаты в депутаты. Я должен был вести это заседание, пришел немножко заранее, за полчаса. Смотрю, какая-то длинная очередь стоит. Потом я с ужасом подумал – это, видимо, люди идут в Дом кино выдвигать Сахарова. У меня волосы зашевелились от страха. Думаю, а что будет происходить дальше-то. Я с трудом пробился. К этому времени уже была разбита стеклянная дверь в Дом кино, потому что народ рвался туда. Весь зал был заполнен. Мне пришлось выходить и объяснять москвичам, мол, друзья, извините, спасибо вам, но зал переполнен. И мы выдвинули Андрея Дмитриевича. Но потом Елена Георгиевна убедила его выдвигаться от Академии наук. Тогда многие академики подписывали подметные письма против Сахарова. Поэтому это был некий вызов – выдвинуться от Академии. Вызов Академия выдержала. Там оказались многие люди демократической ориентации. И он стал депутатом Верховного Совета СССР. Мы потом сотрудничали по многим вопросам. Я фактически был его помощником. Часто бывал у него дома.
Речь Сахарова на Съезде народных депутатов и реакция на нее Горбачева. Это отрывок из документального фильма режиссера Инары Колмане "Мой муж Андрей Сахаров" (совместное производство Франции и Латвии):
Вот что вспоминает Лев Пономарев о личности Андрея Сахарова:
Я абсолютно уверен, он не принял бы аннексию Крыма, потому что он очень тщательно следил за выполнением международных договоров
– С каждым человеком он вел себя открыто, внимательно. У них дверь-то всегда была открыта. Приезжаешь к ним домой, а дверь открыта. Входишь. "Кто там?" – они кричат издалека, из кухни. Внимание к любому собеседнику – одно из главных качеств Андрея Дмитриевича как человека. У него мозг постоянно работал. Это было заметно. С одной стороны, внимание, с другой стороны, ты понимаешь, что перед тобой как бы компьютер с несколькими процессорами. Он с тобой говорит, да еще что-то обдумывает параллельно. Я убеждался иногда, когда он вдруг говорил: "Лева, а что вы думаете? Вот я сейчас раздумывал, разговаривая с вами…" Когда я через год выдвигался уже в депутаты РФ, он согласился быть доверенным лицом и написал обращение к коллективу моего института. Это произошло буквально за два дня до его смерти. Я приехал к нему, взял у него эту доверенность, письмо к коллективу. И это письмо зачитывалось во вторник, а умер он, по-моему, в среду. Почему он стал мерилом, моральным авторитетом? Почему обычный советский человек, который не очень был расположен к диссидентству, выбрал его как ориентир, и он, я думаю, влиял на многих советских людей? Я помню, я однажды попал в больницу. Рядом со мной лежал советский человек, может быть, чуть-чуть номенклатурный. Он говорит, что ты мне рассказываешь о своем Юрии Орлове. Кто он такой? Я знать не знаю. Доктор наук – подумаешь. Вот единственный, кому я могу немножко доверять, – это Сахаров. Почему? Потому что Андрей Дмитриевич стал, как говорят сейчас, "вип-персоной". Он был "советской вип-персоной". Человек был вознесен на вершину научной славой и известен многим советским людям, потому что он был трижды Герой Социалистического труда, потому что он создатель российского ядерного оружия. И это влияло на любого обычного гражданина СССР глобально. Получается, то, что о, чем потом переживал сам Андрей Дмитриевич, что он создатель ядерного оружия, и может быть, он так много и занимался правами человека, потому что считал себя виноватым отчасти перед человечеством, это как раз и убеждало советского человека, что этому человеку можно доверять. Похожий немножко Ельцин, хотя совершенно другой человек, из другой сферы. Именно поэтому эти два человека – и Сахаров, и Ельцин – сумели личным авторитетом перевернуть страну.
По словам Льва Пономарева, Андрей Сахаров сейчас был бы, несомненно, на стороне правозащитников и негативно оценил бы события на Украине:
– Иногда колеблешься, как это мог бы сказать человек, который ушел из жизни. Я не всегда готов за кого-то что-то говорить. Но в данном случае, я абсолютно уверен, он не принял бы аннексию Крыма. Потому что он очень тщательно следил за выполнением международных договоров. Он сам их инициировал, эти все подписания Хрущева и Брежнева, о контроле над ядерным оружием. Конечно, он был бы с нами вместе, осуждал бы аннексию Крыма и войну в Восточной Украине. Он был чистым человеком демократических убеждений, либеральных взглядов и демократом.
Когда журналистика возвращается к понятию миссии – это, я считаю, и есть журналистика как поступок
15 декабря в Центральном доме журналиста в Москве состоится вручение премии имени Андрея Сахарова "За журналистику как поступок". Премия учреждена в 2001 году и вручается, как следует из ее устава, "за материалы, которые становятся продолжением жизненной позиции автора". 8 декабря организатор премии – Фонд защиты гласности – опубликовал список номинантов, отобранных из 12 финалистов. Один из пяти номинантов станет лауреатом премии. В пятерку номинантов вошли: Елена Рачева из "Новой газеты", Дмитрий Флорин из интернет-издания "ИнтерКавказ", Оксана Труфанова из челябинского издания "Особая буква", Виктория Ивлева также из "Новой газеты" и Игорь Цагоев из нальчикского журнала "Неволя".
В этом году участие в конкурсе приняли журналисты из десятков регионов России. Широкая география конкурса говорит о том, что журналистика становится штучным занятием, считает председатель жюри премии, президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов:
– Количество городов, из которых представлены журналисты, 28-30. Это означает, как это и раньше было, что журналистика становится штучным занятием. Люди, которые осознают себя журналистами, имеющими право претендовать на такого рода приз, не каждый день встречаются и не везде расположены. Мы оцениваем работы исходя из 9 баллов. 9 баллов образуются таким образом: за актуальность, за гражданственность, за качество журналистики. По три балла за каждое. В итоге – считаем общую сумму баллов. В этом году в жюри было 12 человек, это были люди из разных городов, трое –иностранцы, которые хорошо читают по-русски. Общее количество баллов, полученных в результате голосования, мы в этом году определили в 100 баллов. Были 12 человек, которые достигли 100 баллов, они вышли в финал.
– Как бы вы сформулировали основные ценности премии? За что она вручается?
– Если журналист не ощущает написанное, свой текст как единственное исполненное от бога завещанное дело, а когда он думает, что этот текст должен быть продолжен другим ли текстом или каким-то другим поступком, или обращением во властные структуры, то есть когда журналистика возвращается к понятию миссии – это, я считаю, и есть журналистика как поступок.
– Почему премия получила имя Андрея Сахарова? Насколько дух премии отражает его личность?
– Как всегда это получилось отчасти случайно. Бывший диссидент и сиделец, самый молодой член Украинской Хельсинской группы Питер Винс занимался логистическим бизнесом в Москве. Он был знаком с Еленой Георгиевной Боннер и обратился к ней с предложением: он готов был профинансировать такого рода премию, если ей присвоят имя Сахарова. Придумать эту премию Елена Георгиевна предложила Юрию Самодурову и мне. И мы придумали формулировку "За журналистику как за поступок", придумали примерно, как ее вручать, кто может входить в жюри и так далее. Она нас благословила, и мы уже 15-й год этим занимаемся, – говорил Алексей Симонов.
В разные годы лауреатами премии имени Андрея Сахарова "За журналистику как поступок" становились журналисты Анна Политковская, Владимир Воронов, Татьяна Седых и другие. В прошлом году победителем была признана Юлия Сунцова из газеты "День" города Ижевска.
Радио Свобода