Практика выживания под санкциями

Комитет в защиту прав человека в Северной Корее представил в вашингтонском институте Брукингса доклад о нелегальном северокорейском бизнесе.

После распада СССР экономическое положение Северной Кореи, опиравшейся на советскую помощь, резко ухудшилось. К тому же против Пхеньяна были введены международные экономические санкции, имеющие целью заставить его отказаться от программы ракетно-ядерного вооружения. В середине 90-х в стране наступил голод, и ей пришлось оказывать гуманитарную помощь. В 2009 году в Северной Корее была проведена денежная реформа, лишь усугубившая ситуацию. Ответственный за нее председатель государственного планового комитета Пак Нам Ки был расстрелян. В 2012 руководитель КНДР Ким Чен Ын подписал указ, которым ввел в стране новую экономическую политику – государственные предприятия получили бóльшую самостоятельность. Параллельно с государственной в Северной Корее возникло полулегальное частное предпринимательство.

КНДР поддерживает торговые отношения с целым рядом стран, в первую очередь с Южной Кореей, Китаем, Японией и Россией. В структуре экспорта важнейшее место занимают железная руда, уголь, цветные металлы. Основную роль в северокорейской экономике играет промышленный район Кэсон – специальная экономическая зона, созданная совместно с Южной Кореей.

Все эти годы Пхеньян искал пути пополнения своих валютных запасов, не останавливаясь и перед нелегальными способами. КНДР в широких масштабах наладила контрабанду наркотиков, подделку иностранной валюты, торговлю оружием, выпуск контрафактной продукции, в частности сигарет. В июле прошлого года в Панамском канале было задержано северокорейское судно с грузом оружия кубинского производства – таким образом, Северная Корея не только нелегально продает, но и нелегально покупает вооружения. Автор доклада, сотрудник института Брукингса Шина Честнат Грайтенс полагает, что участие Северной Кореи в незаконной деятельности делится на три основных этапа.

"Первый этап, – говорит Грайтенс, – продолжался с середины 70-х до середины 90-х годов, когда Северная Корея занималась главным образом оборотом запрещенных товаров. Северокорейские должностные лица доставляли и распространяли целый ряд произведенных за рубежом и запрещенных продуктов, и они делали это там, где Северная Корея имела дипломатические отношения и торговые связи. Вторая фаза продолжалась с середины 90-х до середины 2000-х годов. В течение этого периода Северная Корея сконцентрировалась на производстве незаконных товаров в крупных масштабах, а их распространением занимались преступные организации, связанные с режимом. Некоторые из этих организаций были глобальными, но многие действовали в пределах Азиатско-Тихоокеанского региона".

Нынешняя, третья фаза северокорейского участия в незаконной деятельности, по мнению исследователя, началась в 2005 году. Шина Честнат Грайтенс отмечает, что смена фаз всякий раз была следствием изменений в правоприменении. Международное сообщество и Соединенные Штаты ломали налаженные схемы, когда узнавали о них, и это заставляло Северную Корею приспосабливаться к новым условиям, говорит она.
Так и на этот раз: в переходе к третьей фазе сыграли роль несколько различных факторов. "Первый, – отмечает сотрудница института Брукингса, – это процесс развития рыночных отношений на низовом уровне в условиях развала системы государственного распределения в государственном секторе экономики. Когда с середины 90-х годов этот сектор начал приходить в упадок, граждане были вынуждены искать способы выживания, и в результате в стране возник обширный черный рынок. Вторым фактором стал ответ режима на внешнее финансовое давление со стороны Соединенных Штатов, других стран, а также международного финансового сообщества, в частности частных банков, в 2005-2006 годах. Третий фактор, возможно, оказавший влияние на переход к нынешнему этапу, тесно связан с фигурой Ким Чен Ира, его ролью в управлении операциями по добыванию твердой валюты".

Шина Честнат Грайтенс отметила, что северокорейский режим отличается высокой степенью выживаемости и приспособляемости к меняющимся обстоятельствам. Характерная черта нынешней фазы экономического положения – участие рядовых граждан.

Исследователь нанесла на карту места теневой активности, и выяснилось, что их географическое распределение полностью изменилось. "Теперь эта деятельность сосредоточена прежде всего вокруг Корейского полуострова и на северо-востоке Китая. Таким образом, из глобальной она стала региональной, местной", – полагает Грайтенс. Объем поставок, по мнению автора доклада, уменьшился. Качество продукта неоднородно. Теперь этим занимаются не хорошо известные криминальные авторитеты, а простые северокорейцы и люди смешанной корейско-китайской этнической принадлежности. Для третьей фазы характерно также снижение монопольной роли режима. "Я не имею в виду, что государство вообще не участвует в этой деятельности, – говорит Грайтенс. – Просто частные или получастные производители в настоящее время играют в ней значительно более важную роль. Государственный сектор северокорейской экономики не исчез, но он, похоже, сосуществует в симбиозе с этими стихийно появившимися элементами рынка. Имеющиеся у нас данные позволяют довольно уверенно судить о том, в каком направлении развивается режим, а также сделать вывод, что для личного обогащения и частной инициативы в Северной Корее все еще мало возможностей".

И все же частная инициатива сегодня играет гораздо бóльшую роль, чем прежде.

Более того, пополняется и валютная касса КНДР. Шина Грайтенс выявила восемь основных источников валютных поступлений в Северную Корею: торговля оружием, промышленный комплекс Кэсон, межкорейская торговля, торговля с другими странами – в первую очередь с Китаем, но также с Бразилией, Нидерландами и некоторыми странами Африки и Ближнего Востока. Одним из источников дохода в твердой валюте является также туризм. "Северокорейская государственная туристическая компания делает деньги не только на плате за въезд в страну, но и за счет продажи товаров и услуг, которые туристы покупают во время своего пребывания в стране", – отмечает Грайтенс. Еще один значительный источник дохода – экспорт рабочей силы. Северокорейцы работают в ресторанах и на стройках по всему Ближнему Востоку и Африке. Этот вид экономической деятельности, по данным автора доклада, вырос примерно с середины 2000-х годов – возможно, потому, что Северная Корея искала новые источники дохода. Эти источники включают также денежные переводы, которые работники отправляют из-за рубежа своим семьям, остающимся в Северной Корее. "Раньше эти переводы приходили в основном из Японии, – говорит Грайтенс. – Сейчас размер переводов из Японии, похоже, резко сократился, а денежные переводы от перебежчиков, которые живут в Южной Корее и других странах, увеличились".

И наконец, существуют схемы, которые автор доклада называет "неофициальным налогообложением внутренней экономической активности". Это продажа сотовых телефонов и услуг сотовой связи, которые позволяют снимать деньги, которые приходят на телефонные счета рядовых граждан, и направлять их в распоряжение чиновников или на нужны государственной экономики.

По данным Шины Грайтенс, Россия остается главным импортером рабочей силы из Северной Кореи – в России, главным образом на лесозаготовках и в строительном бизнесе, работают от 20 до 25 тысяч северокорейских рабочих. Зарабатывают они по 200-250 долларов в месяц, но от 50 до 90 процентов заработка забирает себе государство.
В настоящее время на рассмотрении Конгресса США находится законопроект "Об обеспечении соблюдения санкций в отношении Северной Кореи", внесенный конгрессменом Ройсом и поддержанный более чем 100 членами нижней палаты, как демократами, так и республиканцами. Сфера применения закона очень широка, и ряд его положений направлены на введение санкций против юридических и должностных лиц и финансовых учреждений, которые способствуют незаконной деятельности, незаконной торговле оружием, импорту предметов роскоши, вопиющим нарушениям прав человека, контрабанде наличных денег и цензуре со стороны правительства Северной Кореи. Новые американские санкции, в случае их ввода в действие, будут носить беспрецедентно жесткий характер, однако законопроект пока не прошел профильный комитет нижней палаты, а в Сенат еще не вносился.

Радио Свобода