Удивительный эффект первого с начала украинского кризиса выхода Владимира Путина в паблик состоит в том, что никто не расслабился и не выдохнул с облегчением.
И это правильно. Потому что когда президент России говорит, что вариант присоединения Крыма к России не рассматривается, и только граждане Крыма могут, а уж если они решат, на широком референдуме, как же иначе, но до этого сослагательное наклонение в политике не используется – когда он все это говорит, это вовсе не значит, что через два дня Верховный Совет Крыма не примет решения войти в состав России, не дожидаясь результатов референдума, хоть и перенесенного на две недели раньше. И наплевав на Конституцию страны, частью которой Крым все еще является.
Одно из двух: или президент России не знал, что события будут развиваться именно так, то есть потерял контроль над им же смоделированной ситуацией в Крыму. Или именно такое развитие событий и планировалось, вариант присоединения Крыма к России в Кремле был решен, и президент об этом знал, когда давал пресс-конференцию.
Я смотрела пресс-конференцию – а ее надо смотреть, а не читать, потому что интонации, выражение лица и поза российского президента дополняют слова – и вспоминала, как он ответил на мой вопрос 14 лет назад:
– А ввод войск Варшавского Договора в 56-м в Венгрию и 68-м в Чехословакию тоже были крупномасштабной ошибкой?
– Вы забыли, что и в Германии в 53-м мы применили силу. Это были крупные ошибки, на мой взгляд. И та русофобия, которую мы имеем сегодня в Восточной Европе, это как раз плоды тех ошибок.
Конечно, человек может кардинально изменить свои взгляды за 14 лет, или просто забыть, что он тогда говорил. За 14 лет могут так вырасти цены на энергоносители, что руководитель страны, обладающей их запасами в том объеме, в котором они есть в России, может почувствовать себя властелином мира или как минимум прилегающих иностранных территорий. И ему даже может показаться, что это пространство и не переставало ему принадлежать. И, наконец, он может начать думать, что если он повторит тот советский опыт, то почему-то это обойдется без негативных последствий.
Ему может показаться, что если он, главнокомандующий, а также его министр обороны отказываются от собственных солдат, которые по чьему-то неведомому приказу бродят с оружием по территории суверенного государства, то он лукаво кого-то дразнит.
Ему явно кажется, что он остроумен в ответе на вопрос о соблюдении меморандума 1994 года или договора 1997 года, по которым Россия в том числе является гарантом суверенитета и безопасности Украины. Что там произошло на Украине? Правильно, революция. А если это революция, что это значит? Правильно, на этой территории возникает новое государство. А с этим государством и в отношении этого государства мы никаких обязывающих документов не подписывали, заявляет Путин. Никакого намека на юмор. Он вполне серьезен.
Класс! Но тогда на каком основании Россия требует соблюдения газового договора с Украиной? Он же подписывался с другой страной. Более того, и российских моряков из Севастополя придется убрать, потому что договор по базе тоже подписывали с другой страной.
Нет, никто не расслабляется. Раздвоенность президента в его ответах слишком впечатляет, международные аналитики вдруг почему-то перестали лениться и подробно проанализировали, скажем так, нестыковки. И про опасность этническим русским (только что опубликованный общеукраинский опрос общественного мнения показал, что электоральный ресурс националиста Тягнибока даже на волне революции остается на уровне 2,5%, а лидера "Правого сектора – 1,6%). И про опасность базам – в отличие от российского президента, новая украинская власть не отказалась ни от одного международного соглашения, которые подписывала Украина, и обязалась их соблюдать, в том числе и по российским базам. И о том, что люди тысячами бегут из Украины в Россию. Не бегут, опровергает пограничная служба Украины, количество мигрантов не увеличилось.
Аргументы в пользу того, что ситуация в Крыму требовала поставить мир на уши и устроить переполох с ничейными солдатиками, рассыпаются. Но российское руководство это явно не очень волнует, потому что за годы правления Владимира Путина сложилась удивительно комфортная для него практика: то, что мнится президенту, становится истиной с перспективой стать реальностью. Крым – явно не предел мечтаний Владимира Путина. Напомню, как он ответил на вопрос о восточной Украине: "Люди, которые в восточной части (Украины) живут, они понимают, что они за порогом принятия решения оказались". Шоу может продолжиться и после "операции Крым". Мне, правда, кажется, что Боливар не выдержит и Крыма, если российский рынок будет падать с такой периодичностью, с которой он падает в последние дни, прямо реагируя на информацию с театра крымских действий. Но Владимир Путин же думает, что страдает Индия, а вовсе не Россия.
Безусловным результатом импульсивного поведения России в отношении Украины стало изменение отношения на Западе лично к Владимиру Путину. Ему перестали доверять. Он перешел какую-то черту, после которой этой отношение глубинно не будет прежним, хотя и европейские, и американские политики отлично умеют делать мину, если им это нужно. Происходящее сейчас в Крыму по сути означает брошенную перчатку. И не только Украине. Как бы ни выступали все фракции российской Думы в защиту территориальной целостности Украины, никто уже не верит. И нет оснований предполагать, что мир сделает вид, что этого не заметил. Украина устами Яценюка уже заявила, что Крым был и останется частью Украины.
Если Кремль добивался того, чтобы вернуть себе почетный титул "империи зла", то он почти преуспел. Почти, потому что Россия не такая страшная, уже не столь загадочная, не такая большая, не такая сильная и куда более включенная и зависимая от внешней среды, чем была тогда, когда родился этот термин.
Крым – хороший электоральный ресурс для Путина, как и Олимпиада. На волне этих двух событий его рейтинг в стране взлетел до максимума за последние два года – 67,8% Но выборы все же в 2018. Что будем делать 4 года? Кормить Крым? Двигаться дальше на восток Украины? Воевать со всем миром? Отпугивать последних союзников, у которых тоже есть русскоязычное население? Каков план Путина? Входит ли в этот план введение "ограниченного контингента" в Украину? Давайте уж прямо: он хочет войны?
Многим россиянам, которые предпочитают себя убеждать, что русским в Крыму и Восточной Украине угрожает опасность, хотелось бы войны. Увы, это так. Потому что, когда они хотят Крым в составе России, они должны отдавать себе отчет, что они хотят кусок территории, принадлежащий другой стране по всем международным нормам и законам, и по Конституции этой страны. Нарушение этих норм и законов и есть война за чужую территорию. То есть Россия автоматически становится агрессором. Украинцы до сего момента вели себя более чем сдержанно. Украина не повторила ошибки Саакашвили. Она замерла и не ответила на вызов. Ее провоцировали, ее солдат и моряков унижали, по ее территории ходят неопознанные военные. Украина до последнего придерживалась чешской тактики пассивного сопротивления, сохраняя достоинство, как тот командир украинского корвета "Тернополь" капитан 3 ранга Максим Емельяненко, который на требование командующего Черноморским флотом России вице-адмирала Александра Витко сдаться российским войскам ответил: "Русские не сдаются!". Украинский командир, русский с украинской фамилией, отказался изменять присяге, которую давал украинскому народу. Но терпение не может быть беспредельным.
Собственно, в этой комической истории и заключен весь трагизм ситуации: если Россия решится воевать с Украиной, то все российские ястребы, а также милые старички и молодые люди, мечтающие о "нашем" Крыме, Донецке или Харькове, должны точно понимать, что в этой бессмысленной войне стрелять друг в друга будут две близких, связанных общей историй и общей страшной войной и общей дорогой победой страны. И конкретно с двух сторон татары в татар, евреи в евреев и русские в русских. И итог этого сумасшествия будет несоизмеримо более катастрофическим для наших двух стран, чем результат тех перечисленных вмешательств, которые Путин в начале своего правления считал ошибками. Потому что тут все свои, вот совсем свои, родные.
Радио Свобода
И это правильно. Потому что когда президент России говорит, что вариант присоединения Крыма к России не рассматривается, и только граждане Крыма могут, а уж если они решат, на широком референдуме, как же иначе, но до этого сослагательное наклонение в политике не используется – когда он все это говорит, это вовсе не значит, что через два дня Верховный Совет Крыма не примет решения войти в состав России, не дожидаясь результатов референдума, хоть и перенесенного на две недели раньше. И наплевав на Конституцию страны, частью которой Крым все еще является.
Одно из двух: или президент России не знал, что события будут развиваться именно так, то есть потерял контроль над им же смоделированной ситуацией в Крыму. Или именно такое развитие событий и планировалось, вариант присоединения Крыма к России в Кремле был решен, и президент об этом знал, когда давал пресс-конференцию.
Я смотрела пресс-конференцию – а ее надо смотреть, а не читать, потому что интонации, выражение лица и поза российского президента дополняют слова – и вспоминала, как он ответил на мой вопрос 14 лет назад:
– А ввод войск Варшавского Договора в 56-м в Венгрию и 68-м в Чехословакию тоже были крупномасштабной ошибкой?
– Вы забыли, что и в Германии в 53-м мы применили силу. Это были крупные ошибки, на мой взгляд. И та русофобия, которую мы имеем сегодня в Восточной Европе, это как раз плоды тех ошибок.
Конечно, человек может кардинально изменить свои взгляды за 14 лет, или просто забыть, что он тогда говорил. За 14 лет могут так вырасти цены на энергоносители, что руководитель страны, обладающей их запасами в том объеме, в котором они есть в России, может почувствовать себя властелином мира или как минимум прилегающих иностранных территорий. И ему даже может показаться, что это пространство и не переставало ему принадлежать. И, наконец, он может начать думать, что если он повторит тот советский опыт, то почему-то это обойдется без негативных последствий.
Ему может показаться, что если он, главнокомандующий, а также его министр обороны отказываются от собственных солдат, которые по чьему-то неведомому приказу бродят с оружием по территории суверенного государства, то он лукаво кого-то дразнит.
Ему явно кажется, что он остроумен в ответе на вопрос о соблюдении меморандума 1994 года или договора 1997 года, по которым Россия в том числе является гарантом суверенитета и безопасности Украины. Что там произошло на Украине? Правильно, революция. А если это революция, что это значит? Правильно, на этой территории возникает новое государство. А с этим государством и в отношении этого государства мы никаких обязывающих документов не подписывали, заявляет Путин. Никакого намека на юмор. Он вполне серьезен.
Класс! Но тогда на каком основании Россия требует соблюдения газового договора с Украиной? Он же подписывался с другой страной. Более того, и российских моряков из Севастополя придется убрать, потому что договор по базе тоже подписывали с другой страной.
Нет, никто не расслабляется. Раздвоенность президента в его ответах слишком впечатляет, международные аналитики вдруг почему-то перестали лениться и подробно проанализировали, скажем так, нестыковки. И про опасность этническим русским (только что опубликованный общеукраинский опрос общественного мнения показал, что электоральный ресурс националиста Тягнибока даже на волне революции остается на уровне 2,5%, а лидера "Правого сектора – 1,6%). И про опасность базам – в отличие от российского президента, новая украинская власть не отказалась ни от одного международного соглашения, которые подписывала Украина, и обязалась их соблюдать, в том числе и по российским базам. И о том, что люди тысячами бегут из Украины в Россию. Не бегут, опровергает пограничная служба Украины, количество мигрантов не увеличилось.
Крым – явно не предел мечтаний Владимира Путина. Шоу может продолжиться.
Безусловным результатом импульсивного поведения России в отношении Украины стало изменение отношения на Западе лично к Владимиру Путину. Ему перестали доверять. Он перешел какую-то черту, после которой этой отношение глубинно не будет прежним, хотя и европейские, и американские политики отлично умеют делать мину, если им это нужно. Происходящее сейчас в Крыму по сути означает брошенную перчатку. И не только Украине. Как бы ни выступали все фракции российской Думы в защиту территориальной целостности Украины, никто уже не верит. И нет оснований предполагать, что мир сделает вид, что этого не заметил. Украина устами Яценюка уже заявила, что Крым был и останется частью Украины.
Если Кремль добивался того, чтобы вернуть себе почетный титул "империи зла", то он почти преуспел. Почти, потому что Россия не такая страшная, уже не столь загадочная, не такая большая, не такая сильная и куда более включенная и зависимая от внешней среды, чем была тогда, когда родился этот термин.
Крым – хороший электоральный ресурс для Путина, как и Олимпиада. На волне этих двух событий его рейтинг в стране взлетел до максимума за последние два года – 67,8% Но выборы все же в 2018. Что будем делать 4 года? Кормить Крым? Двигаться дальше на восток Украины? Воевать со всем миром? Отпугивать последних союзников, у которых тоже есть русскоязычное население? Каков план Путина? Входит ли в этот план введение "ограниченного контингента" в Украину? Давайте уж прямо: он хочет войны?
Многим россиянам, которые предпочитают себя убеждать, что русским в Крыму и Восточной Украине угрожает опасность, хотелось бы войны. Увы, это так. Потому что, когда они хотят Крым в составе России, они должны отдавать себе отчет, что они хотят кусок территории, принадлежащий другой стране по всем международным нормам и законам, и по Конституции этой страны. Нарушение этих норм и законов и есть война за чужую территорию. То есть Россия автоматически становится агрессором. Украинцы до сего момента вели себя более чем сдержанно. Украина не повторила ошибки Саакашвили. Она замерла и не ответила на вызов. Ее провоцировали, ее солдат и моряков унижали, по ее территории ходят неопознанные военные. Украина до последнего придерживалась чешской тактики пассивного сопротивления, сохраняя достоинство, как тот командир украинского корвета "Тернополь" капитан 3 ранга Максим Емельяненко, который на требование командующего Черноморским флотом России вице-адмирала Александра Витко сдаться российским войскам ответил: "Русские не сдаются!". Украинский командир, русский с украинской фамилией, отказался изменять присяге, которую давал украинскому народу. Но терпение не может быть беспредельным.
Собственно, в этой комической истории и заключен весь трагизм ситуации: если Россия решится воевать с Украиной, то все российские ястребы, а также милые старички и молодые люди, мечтающие о "нашем" Крыме, Донецке или Харькове, должны точно понимать, что в этой бессмысленной войне стрелять друг в друга будут две близких, связанных общей историй и общей страшной войной и общей дорогой победой страны. И конкретно с двух сторон татары в татар, евреи в евреев и русские в русских. И итог этого сумасшествия будет несоизмеримо более катастрофическим для наших двух стран, чем результат тех перечисленных вмешательств, которые Путин в начале своего правления считал ошибками. Потому что тут все свои, вот совсем свои, родные.
Радио Свобода