Крымские уроки польской истории

Аргумент о помощи «соотечественникам за рубежом» – этническим меньшинствам, проживающим на территории другой страны, – не раз применялся в истории международных конфликтов. Широко известен кризис 1938 года, в результате которого по решению великих держав Судетская область была отторгнута от Чехословакии и передана нацистской Германии. Но еще более наглядный пример того, насколько обоюдоострым оружием являются силовые решения национальных проблем, дает история межвоенной Польши.

8 января 1918 года, выступая в Конгрессе, президент США Томас Вудро Вильсон сформулировал «14 пунктов» – политические цели держав Антанты и их союзников в продолжавшейся Первой мировой войне. Пункт 13 звучал так: «Должно быть образовано независимое Польское государство, которое будет включать территории с бесспорно польским населением. Этому государству предоставляется беспрепятственный и безопасный выход к морю и гарантируется политическая и экономическая независимость. Его территориальная целостность должна быть гарантирована международным соглашением». Когда в конце того же года независимость Польши была восстановлена, определение границ «Второй Речи Посполитой» стало причиной многих конфликтов. В ходе некоторых из них использовались аргументы и производились действия, очень схожие с теми, которые мы видим сегодня в Крыму.

Спектакль генерала Желиговского

Осенью 1920 года Польша торжествовала: Красная армия, разбитая в сражении под Варшавой, откатилась на восток, советско-польская война близилась к удачному для поляков завершению. В этот момент (8 октября) один из ветеранов этой войны, генерал Люциан Желиговский, командовавший дивизией, которая именовалась 1-й Литовско-Белорусской (значительная часть ее личного состава была родом из этих краев), поднял мятеж против польско-литовского соглашения, заключенного под патронажем Лиги Наций. По условиям этого договора, Вильнюс (Вильно) и часть Виленского края отходили к Литве. (Ранее, в разгар советско-польской войны, Литва заключила аналогичное соглашение с большевистской Россией). «Желиговцы» начали поход на город, который считали своим поляки, литовцы и белорусы, и при помощи местного польского населения овладели им. Литовские войска оказали символическое сопротивление – хотя на других участках фронта столкновения были более ожесточенными. К ноябрю бои прекратились, и на занятых войсками Желиговского территориях было провозглашено никем не признанное государство «Срединная Литва».

Оно просуществовало до 1922 года, когда по итогам устроенного властями «Срединной Литвы» референдума она была торжественно «воссоединена» с Польшей. В это время стали известны детали «мятежа» Желиговского: выяснилось, что действия генерала были заранее согласованы с польским лидером Юзефом Пилсудским, так что «мятеж» был скорее спектаклем для отвода глаз – дабы у Варшавы не было лишних проблем с западными державами. Чуть позже Лига Наций признала статус-кво в этом регионе, хотя официально Литва не отказалась от претензий на Вильнюс и прилегающие территории. Каунас, где разместились органы власти Литовской республики, имел статус «временной столицы». В 1927 году Пилсудский, занимавший в тот момент пост премьер-министра Польши, и его литовский коллега Аугустинас Вольдемарас встретились в Женеве, но в результате встречи стороны остались при своем.

Отношения между Польшей и Литвой оставались крайне напряженными. Новый кризис разразился в марте 1938 года, когда после ряда пограничных инцидентов польская сторона предъявила Литве ультиматум, требуя установления дипломатических отношений. (Этот шаг означал бы автоматическое признание существующих границ – с Вильнюсом/Вильно в составе Польши). Силы были слишком неравны, и литовское правительство согласилось с условиями поляков. «Реванш» Литва взяла осенью 1939 года, когда в результате «освободительного похода» Красной армии (см. ниже) Виленский край оказался под контролем СССР. Тот передал эту территорию Литве – лишь для того, чтобы несколько месяцев спустя, летом 1940-го, вернуть ее – вместе со всей Литвой и двумя другими прибалтийскими странами, присоединенной к Советскому Союзу.

«Вождь, скомандуй – вперед!»

Установление границ Польши на юге тоже проходило совсем не безболезненно. Здесь ее интересы столкнулись с интересами Чехословакии. В конце 1918 года между ними возник конфликт из-за Тешинской области – небольшого, но стратегически важного региона со смешанным населением. (По данным переписи 1910 года, проведенной еще властями Австро-Венгрии, около 54% жителей Тешинской области назвали своим родным языком польский, более 26% – чешский, остальные – немецкий). Столкновения в регионе, то затухая, то вновь обостряясь, длились несколько месяцев. Урегулировала ситуацию Антанта, добившаяся летом 1920 года подписания польско-чехословацкого договора, согласно которому 56% территории спорной области с 68% населения отошло к Чехословакии. (При этом, как признают и чешские историки, большую часть этого населения составляли поляки). Условия соглашения не устроили Варшаву не только по этой причине, но и из-за обстоятельств заключения соглашения: его подписали в те дни, когда Красная армия наступала на Варшаву, и польская сторона посчитала, что ей в данном случае просто «выкрутили руки».

Весь межвоенный период в польско-чехословацких отношениях сохранялось напряжение из-за Тешинской области, или Заолжья, как называли ее поляки (т.е. землей за рекой Олза, протекающей в этих местах). Тешинский конфликт можно считать одной из основных причин того, что Варшаве и Праге не удалось стать союзниками, хотя в 30-е годы обе страны почувствовали угрозу со стороны нацистской Германии. В конце сентября 1938 года, сразу после заключения Мюнхенского договора, лишившего Чехословакию приграничных областей, польское правительство предъявило Праге ультиматум, требуя пересмотра условий договора 1920 года. Патриотическая польская пресса пестрела заголовками типа «Вождь, скомандуй – вперед!», обращенными к тогдашнему главнокомандующему маршалу Эдварду Рыдз-Смиглы. Для сопротивления в этот момент у распадавшейся Чехословакии не было ни сил, ни возможностей. Ультиматум был принят, польские войска вступили в Заолжье, бурно приветствуемые местными поляками. Регион находился под контролем Польши год – до нацистской оккупации. После Второй мировой войны спор о Тешинской области продолжился – до 1947 года, когда Польша и Чехословакия наконец заключили договор, окончательно установивший границу между ними в этом регионе.

Агрессия во имя братства

«Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам, а также к беззащитному положению украинского и белорусского населения. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Белоруссии, Западной Украины». Нота такого содержания была вручена послу Польши в СССР Вацлаву Гржибовскому рано утром 17 сентября 1939 года. Советские войска перешли границу Польши и начали продвижение в глубь ее территории, навстречу вермахту, занявшему к тому времени западную часть страны. Польша была разделена в соответствии с условиями, о которых Германия и СССР договорились заранее.

Так произошел «четвертый раздел Польши», в ходе которого советская сторона использовала аргумент о необходимости защиты украинского и белорусского населения восточной Польши. По иронии судьбы, точно такой же аргумент, которым годом раньше оперировала «Вторая Речь Посполитая», предъявляя Чехословакии ультиматум, касающийся Тешинской области. Этим однако, ирония не кончилась, на сей раз уже в отношении советской стороны. Летом 1941 года, подвергшись нападению своего недавнего фактического союзника – Германии, СССР заключил договор о союзе с находившимся в Лондоне польским правительством генерала Сикорского – то есть с представителем государства, которого, как незадолго до того полагала Москва, не существовало. Что же до областей, захваченных СССР в сентябре 1939 года, то они, как известно, остались под советским контролем и после Второй мировой, а в результате распада СССР оказались в составе Украины и Белоруссии.
Сегодняшняя Польша, чья внешняя политика заметно отличается от времен «Второй Речи Посполитой», территориальных претензий к соседям не выдвигает.

Россия в последние дни пошла противоположным путем. Пока неясно, какой из вариантов она намерена использовать в Крыму – «виленский» (создание «независимого» марионеточного государства с возможным последующим присоединением к России) или «тешинский» (непосредственная аннексия). Однако в любом случае использование Москвой «этнического» фактора в споре с Киевом говорит о том, что для Кремля военно-дипломатические методы 20-30-х годов прошлого века остаются актуальными. Учитывая, чем оборачивались подобные конфликты в Восточной Европе в прошлом, это очень плохая новость.

Радио Свобода