В 2014 году исполняется 100 лет с начала Первой Мировой войны, и в течение года мы не раз еще вспомним об этой великой и страшной войне, предопределившей развитие всего человечества в ХХ веке. Сегодня, когда на постсоветском пространстве и Ближнем Востоке происходят серьезные геополитические баталии, эксперты то и дело проводят параллели с 1914 годом, мрачно намекая на риск новой крупной войны ввиду обострения противоречий на евразийском континенте.
И хотя любая аналогия «хромает» ввиду своей условности и склонности к упрощенчеству, нужно помнить о том, что история развивается по спирали. И если сто лет назад «пороховой бочкой Европы» был Балканский полуостров, который, полностью оправдав свой «псевдоним», взорвал Старый континент, то теперь это почетное звание передалось Ближнему Востоку, который еще даст о себе знать.
Я решил открыть новый цикл материалов, посвященных анализу предпосылок, хода и последствий Первой Мировой войны. Основной упор я буду делать на комплексе противоречий главных участников бойни 1914-1918 годов.
На школьных уроках истории мы любили повторять, что одной из главных причин, приведших к развязыванию войны, стали противоречия между старыми и новыми европейскими державами. Во главу угла всегда ставился англо-германский антагонизм. Первым шагом к мировой войне стало провозглашение Германской империи 18 января 1871 года в Версале, на руинах поверженной Бисмарком империи Наполеона Третьего. Немцы тогда разгромили главного континентального противника, отобрав у французов Эльзас и Лотарингию.
Франция столетиями боролась с династией Габсбургов, контролировавшей Австрию, Испанию, земли в Италии, Германии и Нидерландах, но не сумела разглядеть появление гораздо более опасного визави – Пруссии. Преемник Бранденбургского курфюршества был монолитной и в целом моноэтнической страной, в отличие от «лоскутной» Австрийской (Австро-Венгерской) империи. Прусская дисциплина, помноженная на структурные реформы и экономическую мощь, за полтора столетия выдвинула второразрядного игрока в сильнейшее континентальное государство Европы. Во второй половине XIX века пруссаки разгромили датчан и австрийцев, присоединив ряд территорий, а затем поставили на колени Францию.
К концу позапрошлого столетия Германия ворвалась в клуб сильнейших стран, обладая мощной промышленностью, но не имея достаточных рынков сбыта. «Германия опоздала к разделу мира», - говорили мы на уроках истории. За период с 1870 по 1913 годы немцы увеличили объем выплавки стали почти в 160 раз (!!!), в то время как Англия – только в 30 раз, Франция – в 47 раз, а Россия – в 25 раз (М. Б. Вольф и В. С. Клупт. Статистический справочник по экономической географии стран капиталистического мира. Изд. 4-е. Москва, 1959). Быстрее Германии развивались только США (рост в 800 раз), но на том историческом отрезке Вашингтон и Берлин не имели прямых противоречий. Другой интересный показатель: к 1913 году стоимость продукции машиностроительной промышленности Германии составила почти 1,3 млрд. золотых рублей, что превысило объем производства Англии, Франции и России вместе взятых – 1,08 млрд.
Германия беспрецедентно наращивала объемы промышленного производства, серьезно беспокоя своих соседей с востока и запада. Параллельно в мировой клуб вошли США и Япония, но поскольку американцы «осваивали» преимущественно Западное полушарие, а японцы оседали в полуколониальном Китае, они не доставляли особых хлопот Лондону, Парижу и Петербургу.
К концу XIX века мир был практически уже поделен, но новички начинали вызывающе подрывать устоявшуюся систему мировой политики тех лет. Так, в 1898 году США отобрали у испанцев Кубу и Филиппины, не только закрыв 400-летнюю историю испанской колониальной империи, но и обозначив новую эру империализма. Германия попыталась создать свои колонии «снизу», то есть взяв под защиту государства земли, купленные немецкими коммерсантами. Таким способом были созданы колонии в Намибии, Камеруне, Танзании, а также в Океании. Немцы активно вмешались в Марокканский кризис 1905 года, бросив вызов Франции, но оказавшись в одиночестве, а в Англо-бурской войне 1899-1902 годов поддержали буров.
Германский экспансионизм настолько обеспокоил Британию и Францию, что вынудил их к сближению. «Владычица морей» давно смирились с существованием своей вечной колониальной соперницы, но не могла смириться с появлением «немецкого выскочки», от которого можно было ожидать чего угодно. А Франция параллельно добивалась союза с Россией, дабы в случае чего иметь возможность взять Германию в клещи. Однако англо-русский союз был еще далек от осуществления, поскольку Британия даже на фоне усиления Германии не считала нужным полностью опираться на русский противовес. Наличие германской угрозы не помешало Англии занять дружественный Японии нейтралитет в Русско-японской войне и спокойно взирать на выгодную Германии аннексию Боснии Австро-Венгрией (1908 год).
С другой стороны, свои претензии на африканские колонии стала предъявлять Италия, намереваясь потеснить там Францию и Англию, а Австро-Венгрия продолжала экспансию на Балканах, откровенно раздражая Россию. Болгарское царство, возрожденное после Русско-турецкой войны, ориентировалось на Германию, которая активно поддерживала планы болгар на расширение территорий за счет соседних стран.
Наконец, Германия стала главным военным союзником Османской империи. Немцы строили Багдадскую железную дорогу, поставляли туркам вооружения, инструктировали армию и т.д. В определенном смысле Германия стала вторым покровителем осман после Британии. Но если Лондон в основном ограничивался поддержкой Блистательной Порты в деле упреждения русского влияния на Балканах и Кавказе, то Берлин стал скорее «топ-менеджером» в реализации важных инфраструктурных и военно-стратегических проектов.
К началу второго десятилетия ХХ века примерно обозначились антагонистические коалиции, которым было суждено через несколько лет разжечь пожар первой в истории человечества планетарной войны. Исторический отрезок от боснийского кризиса до 1914 года был коротким, но очень насыщенным на события. «Маленькие» войны сделали большие шаги, быстро приведшие Европу в пропасть войны…
Продолжение следует
Radio Europa Liberă
И хотя любая аналогия «хромает» ввиду своей условности и склонности к упрощенчеству, нужно помнить о том, что история развивается по спирали. И если сто лет назад «пороховой бочкой Европы» был Балканский полуостров, который, полностью оправдав свой «псевдоним», взорвал Старый континент, то теперь это почетное звание передалось Ближнему Востоку, который еще даст о себе знать.
Я решил открыть новый цикл материалов, посвященных анализу предпосылок, хода и последствий Первой Мировой войны. Основной упор я буду делать на комплексе противоречий главных участников бойни 1914-1918 годов.
На школьных уроках истории мы любили повторять, что одной из главных причин, приведших к развязыванию войны, стали противоречия между старыми и новыми европейскими державами. Во главу угла всегда ставился англо-германский антагонизм. Первым шагом к мировой войне стало провозглашение Германской империи 18 января 1871 года в Версале, на руинах поверженной Бисмарком империи Наполеона Третьего. Немцы тогда разгромили главного континентального противника, отобрав у французов Эльзас и Лотарингию.
Франция столетиями боролась с династией Габсбургов, контролировавшей Австрию, Испанию, земли в Италии, Германии и Нидерландах, но не сумела разглядеть появление гораздо более опасного визави – Пруссии. Преемник Бранденбургского курфюршества был монолитной и в целом моноэтнической страной, в отличие от «лоскутной» Австрийской (Австро-Венгерской) империи. Прусская дисциплина, помноженная на структурные реформы и экономическую мощь, за полтора столетия выдвинула второразрядного игрока в сильнейшее континентальное государство Европы. Во второй половине XIX века пруссаки разгромили датчан и австрийцев, присоединив ряд территорий, а затем поставили на колени Францию.
К концу позапрошлого столетия Германия ворвалась в клуб сильнейших стран, обладая мощной промышленностью, но не имея достаточных рынков сбыта. «Германия опоздала к разделу мира», - говорили мы на уроках истории. За период с 1870 по 1913 годы немцы увеличили объем выплавки стали почти в 160 раз (!!!), в то время как Англия – только в 30 раз, Франция – в 47 раз, а Россия – в 25 раз (М. Б. Вольф и В. С. Клупт. Статистический справочник по экономической географии стран капиталистического мира. Изд. 4-е. Москва, 1959). Быстрее Германии развивались только США (рост в 800 раз), но на том историческом отрезке Вашингтон и Берлин не имели прямых противоречий. Другой интересный показатель: к 1913 году стоимость продукции машиностроительной промышленности Германии составила почти 1,3 млрд. золотых рублей, что превысило объем производства Англии, Франции и России вместе взятых – 1,08 млрд.
Германия беспрецедентно наращивала объемы промышленного производства, серьезно беспокоя своих соседей с востока и запада. Параллельно в мировой клуб вошли США и Япония, но поскольку американцы «осваивали» преимущественно Западное полушарие, а японцы оседали в полуколониальном Китае, они не доставляли особых хлопот Лондону, Парижу и Петербургу.
К концу XIX века мир был практически уже поделен, но новички начинали вызывающе подрывать устоявшуюся систему мировой политики тех лет. Так, в 1898 году США отобрали у испанцев Кубу и Филиппины, не только закрыв 400-летнюю историю испанской колониальной империи, но и обозначив новую эру империализма. Германия попыталась создать свои колонии «снизу», то есть взяв под защиту государства земли, купленные немецкими коммерсантами. Таким способом были созданы колонии в Намибии, Камеруне, Танзании, а также в Океании. Немцы активно вмешались в Марокканский кризис 1905 года, бросив вызов Франции, но оказавшись в одиночестве, а в Англо-бурской войне 1899-1902 годов поддержали буров.
Германский экспансионизм настолько обеспокоил Британию и Францию, что вынудил их к сближению. «Владычица морей» давно смирились с существованием своей вечной колониальной соперницы, но не могла смириться с появлением «немецкого выскочки», от которого можно было ожидать чего угодно. А Франция параллельно добивалась союза с Россией, дабы в случае чего иметь возможность взять Германию в клещи. Однако англо-русский союз был еще далек от осуществления, поскольку Британия даже на фоне усиления Германии не считала нужным полностью опираться на русский противовес. Наличие германской угрозы не помешало Англии занять дружественный Японии нейтралитет в Русско-японской войне и спокойно взирать на выгодную Германии аннексию Боснии Австро-Венгрией (1908 год).
С другой стороны, свои претензии на африканские колонии стала предъявлять Италия, намереваясь потеснить там Францию и Англию, а Австро-Венгрия продолжала экспансию на Балканах, откровенно раздражая Россию. Болгарское царство, возрожденное после Русско-турецкой войны, ориентировалось на Германию, которая активно поддерживала планы болгар на расширение территорий за счет соседних стран.
Наконец, Германия стала главным военным союзником Османской империи. Немцы строили Багдадскую железную дорогу, поставляли туркам вооружения, инструктировали армию и т.д. В определенном смысле Германия стала вторым покровителем осман после Британии. Но если Лондон в основном ограничивался поддержкой Блистательной Порты в деле упреждения русского влияния на Балканах и Кавказе, то Берлин стал скорее «топ-менеджером» в реализации важных инфраструктурных и военно-стратегических проектов.
К началу второго десятилетия ХХ века примерно обозначились антагонистические коалиции, которым было суждено через несколько лет разжечь пожар первой в истории человечества планетарной войны. Исторический отрезок от боснийского кризиса до 1914 года был коротким, но очень насыщенным на события. «Маленькие» войны сделали большие шаги, быстро приведшие Европу в пропасть войны…
Продолжение следует
Radio Europa Liberă