Кинокритик Александр Квятковский, проработавший в Шведском Киноинституте 35 лет, сказал мне с грустью, что если раньше на Стокгольмском фестивале старались показать все шведские фильмы, вышедшие за последний год, то теперь их стало гораздо меньше. Интерес к фильму «Мной не владеет никто» с Микаэлем Персбрандтом в роли отца героини – спивающегося потомственного пролетария – был подкреплён большим интервью с актером и его рассказом о собственных пороках: пристрастии к алкоголю и наркотикам и надежде на спасение, которое он видит лишь в собственных детях. Своего рода психотерапией стала работа над фильмом «Воссоединение» для режиссера Анны Одель. В школьные годы ее травили одноклассники, а через несколько лет даже не позвали на встречу выпускников. Одель дважды снимает один и тот же сюжет, связанный с этой ситуацией. В первый раз это выглядит как художественный фильм, второй раз – как документальный. В действие вступают настоящие персонажи, прототипы героев, которые, в конце концов, тоже оказываются актёрами.
Основная тема фестиваля – свобода во всех её проявлениях. Как и следовало ожидать, свобода в Швеции лишь подчеркнула несвободу в других странах. Не смог приехать и непосредственно участвовать в работе жюри знаменитый китайский художник и правозащитник Ай Вэйвэй. Его заменил сделанный им стул с сиденьем, полностью перекрытым изогнутой планкой. Перед началом многих сеансов показывали ролик: на экране Вэйвэй бодро скидывает с себя одежду, повторяя «We are happy!», и наконец, уже с голым торсом, обращаясь то ли к публике, то ли к своим «гонителям», в очередной раз желает счастья.
Ещё один фестивальный ролик тоже связан со свободой – свободой сексуального выбора. На экране двое счастливых юнцов, они нежно обнимаются, катаются на мотоциклах, валяются в постели – их переполняет радость жизни… Затем голос диктора объявляет: «Теперь Шел женат на Анн-Мари», и мы видим постаревшего унылого мужчину, который предлагает сухопарой женщине чашку кофе, а та, не отрываясь от книги, сухо ему отказывает – и от этой картинки разит невыносимой скукой и полным отсутствием любви. Вот бы на этот просмотр российских любителей нравственности! Не меньшим поводом для возмущения в России мог бы стать французский фильм «Eastern boys», в котором весьма привлекательный немолодой француз влюбляется в занимающегося проституцией юного иммигранта с Украины. Влюблённость постепенно перерастает в нечто иное, сексуальное начало в отношениях этих мужчин исчезает и остаётся глубокое чувство, толкающее героя фильма на поступки, требующие большого риска и самоотверженности.
Свобода во всех её проявлениях: политических, сексуальных, свобода слова и свобода получения информации, достоинства и недостатки неограниченной свободы – многие ленты стокгольмского фестиваля заставили задуматься над аспектами этой темы. Не смог приехать в Швецию иранский режиссёр Мохаммад Расулоф, фильм которого «Рукописи не горят» рассказывает о тайной полиции Ирана, преследованиях и убийствах деятелей культуры этой страны. У него конфисковали паспорт и не дали покинуть Иран. В знак протеста режиссёры и устроители стокгольмского фестиваля провели пикет у здания иранского посольства.
Вопрос, на который не смогли мне ответить устроители стокгольмского фестиваля: почему их так мало интересует ближайший сосед, Россия – ведь там тоже всё хорошо с «несвободой»? Практически незамеченным в фестивальные дни прошёл единственный российский фильм «Майор» Юрия Быкова, после ужасов которого сюжет румынской картины «Поза эмбриона» (герои обоих фильмов сбивают на дороге ребенка, а потом близкие – в первом случае сослуживцы, во втором – высокопоставленная мать, – пытаются выгородить убийцу) воспринимается как рождественская сказка.
Радио Свобода
Основная тема фестиваля – свобода во всех её проявлениях. Как и следовало ожидать, свобода в Швеции лишь подчеркнула несвободу в других странах. Не смог приехать и непосредственно участвовать в работе жюри знаменитый китайский художник и правозащитник Ай Вэйвэй. Его заменил сделанный им стул с сиденьем, полностью перекрытым изогнутой планкой. Перед началом многих сеансов показывали ролик: на экране Вэйвэй бодро скидывает с себя одежду, повторяя «We are happy!», и наконец, уже с голым торсом, обращаясь то ли к публике, то ли к своим «гонителям», в очередной раз желает счастья.
Ещё один фестивальный ролик тоже связан со свободой – свободой сексуального выбора. На экране двое счастливых юнцов, они нежно обнимаются, катаются на мотоциклах, валяются в постели – их переполняет радость жизни… Затем голос диктора объявляет: «Теперь Шел женат на Анн-Мари», и мы видим постаревшего унылого мужчину, который предлагает сухопарой женщине чашку кофе, а та, не отрываясь от книги, сухо ему отказывает – и от этой картинки разит невыносимой скукой и полным отсутствием любви. Вот бы на этот просмотр российских любителей нравственности! Не меньшим поводом для возмущения в России мог бы стать французский фильм «Eastern boys», в котором весьма привлекательный немолодой француз влюбляется в занимающегося проституцией юного иммигранта с Украины. Влюблённость постепенно перерастает в нечто иное, сексуальное начало в отношениях этих мужчин исчезает и остаётся глубокое чувство, толкающее героя фильма на поступки, требующие большого риска и самоотверженности.
Свобода во всех её проявлениях: политических, сексуальных, свобода слова и свобода получения информации, достоинства и недостатки неограниченной свободы – многие ленты стокгольмского фестиваля заставили задуматься над аспектами этой темы. Не смог приехать в Швецию иранский режиссёр Мохаммад Расулоф, фильм которого «Рукописи не горят» рассказывает о тайной полиции Ирана, преследованиях и убийствах деятелей культуры этой страны. У него конфисковали паспорт и не дали покинуть Иран. В знак протеста режиссёры и устроители стокгольмского фестиваля провели пикет у здания иранского посольства.
Вопрос, на который не смогли мне ответить устроители стокгольмского фестиваля: почему их так мало интересует ближайший сосед, Россия – ведь там тоже всё хорошо с «несвободой»? Практически незамеченным в фестивальные дни прошёл единственный российский фильм «Майор» Юрия Быкова, после ужасов которого сюжет румынской картины «Поза эмбриона» (герои обоих фильмов сбивают на дороге ребенка, а потом близкие – в первом случае сослуживцы, во втором – высокопоставленная мать, – пытаются выгородить убийцу) воспринимается как рождественская сказка.
Радио Свобода