Лето 2013 года запустило, похоже, необратимый процесс тектонических сдвигов на Ближнем Востоке. В предыдущих трех частях этого цикла я остановился на Сирии, Иране и Израиле, Саудовской Аравии, попутно упомянув Египет, Ирак и Катар. Но для полноты регионального анализа нужно рассказать еще об одном важном игроке, тем более что Турция по целому ряду признаков отличается как от арабского мира, так и от неарабского Ирана.
Во-первых, Турция – единственный член НАТО в регионе, и это определяло направление и характер политики Анкары со второй половины ХХ века до 2000х годов. Во-вторых, Турцию связывает (во всяком случае, связывал почти незыблемо до последнего времени) стратегический союз с Израилем, что вызывало сдержанность в арабских столицах, кроме Каира – с момента подписания Кэмп-дэвидских соглашений. В-третьих, исключительное географическое положение Турции всегда давало ей гораздо больше прав и пространства для маневра, чем этого хотелось тем же американцам или израильтянам.
Натовский «зонтик» и повышенная значимость турок в годы «холодной войны» вселили в них уверенность в том, что они могут позволить себе некоторую самостоятельность. Турецкая политика базировалась на национализме и смеси европейской светскости с «цивилизаторскими» замашками – ведь могущество Османской империи не испарилось из памяти турок даже стараниями Ататюрка.
Нахождение мусульманской Турции в одной упряжке с Израилем и Западом вызывало, мягко говоря, недоверие арабов и персов, однако, как говорится, кровь не обманешь, и шаг за шагом в турецкой среде стало возрождаться исламское самосознание. Последний военный переворот смел исламистское правительство Неджметтина Эрбакана в 1997 году, однако джинн уже был выпущен из бутылки – ведь Партия благоденствия была избрана в парламент народным волеизъявлением, а значит, отражала настроения избирателей.
Отставка «отца-основателя политического ислама» и запрет его партии не остановили нараставшей исламизации, и уже в 2002 году ученики Эрбакана – Абдулла Гюль и Реджеп Тайип Эрдоган – одержали убедительную победу на очередных выборах, а в 2007 году закрепили успех, получив едва ли не половину голосов. Исламисты предложили широкий пакет реформ, оказавшись в большей степени, чем светские кемалисты, сторонниками интеграции в ЕС.
Первый срок правления Партии справедливости и развития был медовым месяцем в отношениях с Брюсселем, но уже к очередным парламентским выборам 2007 года выяснилось, что популярность ПСР вызвала отторжение оппозиционеров из стана кемалистов и ультраправых, для которых исламист в кресле президента – издевательство над памятью Ататюрка. Однако и тут Гюлю и Эрдогану удалось сломить соперников.
А вот дальше началось то, что и привело к сегодняшним событиям вокруг Турции. Добившись поста президента (им стал Абдулла Гюль), исламисты продолжили реформы, добились значительных успехов в экономике, что и сыграло с ними злую шутку. Благодаря повышению роста благосостояния многие жители провинций устремились в большие города. Как известно, сельские жители более консервативны и привержены традиционным устоям, чем горожане. Соответственно, «турецкая деревня» с неугасающей мусульманской идентичностью стала менять культурологический и электоральный облик незыблемого оплота европеизма и светскости – Стамбул и в меньшей степени Анкару и Измир. Как писали этим летом, во время протестов на площади Таксим, журналисты и блогеры, «европеизированные турки устали видеть хиджабы».
Оппозиция практически сразу начала мобилизацию сил для спасения «наследия Ататюрка», в результате чего возникла группа заговорщиков из числа политиков, военных, адвокатов, ученых и журналистов, которые вошли в историю как «дело Эргенекона». Заговор был раскрыт, и тандем Гюль – Эрдоган нанес сокрушительный удар по кемалистам. Уже в 2013 году многие фигуранты «Эргенекона» получили огромные тюремные сроки, в том числе пожизненные. Что самое интересное – армия как основной гарант светских устоев больше не смогла вмешаться. К моменту вынесения приговоров исламисты сумели поставить в Минобороны и Генштабе своих людей.
Читая новости о разгроме оппозиции, я каждый раз говорил себе: «Обезглавливая армию, Гюль и Эрдоган ломают самые устои современного светского турецкого государства. Отказываясь от Кемаля Ататюрка, они расшатывают идейную основу страны. А это может привести к территориальным потерям». Само собой, это касается не только борьбы с кемалистами. Партия справедливости и развития запустила две программы, которые поначалу выглядели красиво и перспективно, но очень скоро обернулись против их авторов.
Во-первых, турки решили признать наличие курдского меньшинства, постепенно позволяя им свой этноним (при кемалистах курдов не признавали, называя «горными турками»), затем язык, в том числе в школах и СМИ, разрешили иметь свою политическую партию. Однако подружиться с курдами Анкаре не удалось, потому что «ласковая» политика внутри сочеталась с регулярными карательными операциями турецкой армии в Иракском Курдистане. В конце концов, сейчас в Сирии турки продолжают поддерживать оппозицию Асаду, который, в свою очередь, дал своим курдам широкую свободу на северо-востоке, чтобы они обороняли эту часть страны от боевиков, которые идут как раз из Турции. В таком контексте только безнадежный романтик может сказать, что турецкое правительство добилось полного решения курдской проблемы.
Во-вторых, и это еще важнее, исламисты в лице министра иностранных дел Ахмета Давутоглу провозгласили доктрину «неоосманизма» и «ноль проблем с соседями». С первым более или менее понятно: Гюль и Эрдоган, отходя от идей Ататюрка, волей-неволей возвращают страну к их антагонисту – Османской империи. Как-то лет пять назад я услышал от одного турецкого дипломата фразу: «Нас интересуют те страны, которые составляли часть Османской империи». Что касается «ноль проблем», я до сих пор не пойму, как именно турки собирались добиться этого, например, с Арменией или тем же Ираком. Но факт остается фактом, что к лету 2013 года внешнеполитические позиции Анкары оказались хуже некуда.
Стремление турок прыгнуть выше головы означало неизбежный клинч на всех фронтах. Анкара забыла, что на дворе не 17-й, а 21-й век, и ринулась устанавливать «особые» отношения с теми, кто привык к независимости, но не забыл об османском господстве; кто давно уже выстроил свою систему координат, в которой Турция в лучшем случае выступает в роли перспективного соседа – но никак не стратегического партнера и тем более не покровителя.
Проще говоря: кого хотели «построить» турки по лекалам Османской империи? Ирак с его курдами и американо-израильским капиталом? Сирию и Ливан с огромным иранским влиянием? Балканы, где давно уже хозяйничают американцы и европейцы? А может быть, Армению, граница с которой уже 20 лет на замке?
Мало того что Турция не сумела выстроить «неоосманизм», она умудрилась испортить отношения с США и в определенной степени с Израилем. За последние 10 лет турки трижды по-крупному обманули американцев. В 2003 году Анкара отказалась пропускать войска антииракской коалиции для удара по Саддаму с севера. В 2008 году, во время пятидневной войны, Турция закрыла проливы для ВМС США, желавших прийти на поддержку Грузии.
Наконец, весной 2013 года турки так и не открыли фронт против Сирии, как того хотели американцы, которые с этой целью даже заставили Биньямина Нетаньяху извиниться перед Эрдоганом за «Флотилию Свободы» 2010 года, ибо это, а также готовность иракских курдов сложить оружие, было условием турок. Израильский премьер извинился, курды Ирака заявили о готовности начать политический диалог с Анкарой, однако война против Сирии так и не началась. Поясню: Обама уже тогда не хотел начинать войну против Асада самостоятельно и искал исполнителей, надеясь на турок. Но отказ последних вызвал не только «внезапные» протесты на стамбульской площади Таксим для давления на Эрдогана, но и падение катарского эмира, который активно помогал туркам и тоже подстегивал их к войне.
По всей видимости, Анкара не сделала никаких выводов даже тогда, тогда США и Россия после саудовской провокации с химическим оружием отвели Сирию от края пропасти. Более того, Эрдоган оказался маргиналом даже на фоне Саудовской Аравии. Посудите сами: ставленники Турции и Катара – «Братья-мусульмане» - потеряли власть в Египте, где инициативу перехватили саудиты. Однако в сирийском вопросе Турция в последний месяц запустила очередную «загогулину», закрыв КПП на границе с Сирией и заявив о намерении построить стену для недопущения проникновения боевиков.
Турки умудрились перевернуть всё с ног на голову, ибо как раз с их территории в Сирию, а не наоборот, проникают террористы. Кстати, они уже пригрозили вылазками в самой Турции, если та не откажется от строительства стены. С другой стороны, Саудовская Аравия, которая стала главным дирижером антиасадовских сил, тоже недовольна подобными кульбитами Анкары, от которой ожидают как минимум беспрепятственного проникновения боевиков «Аль-Каиды» в Сирию.
Если у уважаемых читателей еще не разболелась голова от этого безумного клубка интересов и противоречий, то я продолжу. Нет нужды говорить, что особое рвение турок в борьбе с Башаром Асадом вызывает ярость в Тегеране. Что касается Израиля, то инцидент с «Флотилией свободы» уже не так портит двусторонние отношения, но туркам до сих пор заказана дорога в Газу, а извинения Нетаньяху – это не самое хорошее, что можно назвать в контексте диалога Анкары и Иерусалима. Египет, где сейчас правят военные, уже просто ненавидит Эрдогана за упорное нежелание признать их власть. Курды еще сильнее презирают Турцию, потому что при ее попустительстве – более того, при ее прямом содействии, - боевики устроили резню курдского населения на севере Сирии, а совсем недавно убили сына руководителя сирийских курдов. Они теперь «кровники» не только «Аль-Каиды», но и турецких властей.
И последнее: Анкара умудрилась в самый неудобный момент сделать «сюрприз» союзникам НАТО. В Турции был проведен тендер на закупку систем ПВО, и победителем была объявлена… китайская компания. Как пишет турецкая и немецкая пресса, американцы и англичане остались недовольны и уже оказывают на Анкару давление для отмены итогов тендера. Тут же вспомним о том, что Турция в последние годы резко снизила активность на европейском направлении, число евроскептиков в стране выросло, а элита устала стучаться в наглухо закрытые двери ЕС.
Российский политолог Станислав Тарасов констатирует, что Турция умудрилась испортить отношения с Ираном, Ираком, Сирией, ливанской «Хезболлой», с суннитскими монархиями Персидского залива, кроме Катара. А газета Sabah, на которую ссылается эксперт, пишет, что «Турция может быть принесена в жертву географическому детерминизму». Я же добавлю: «и станет жертвой собственной самонадеянности».
Однако «смерть кащеева» все-таки кроется в курдах. Не далее как 10 октября турецкий парламент продлил мандат для проведения войсковых операций на севере Ирака. О перемирии можно забыть. Сирийский фронт «подарил» туркам еще один очаг – лояльные Асаду курдские отряды. Иракский и будущий Сирийский Курдистан могут впоследствии объединиться, а если джихадисты и сам Асад решат отомстить туркам (каждый по своим причинам, разумеется), Анкаре не позавидуешь. Эрдогану придется ударить по «Аль-Каиде» - а это гарантированное превращение Турции во второй Ирак – и/или ввести войска в Курдистан, и это еще хуже. И не забудем последнюю тенденцию: США и Иран налаживают отношения. Где будет Турция в принципиально новом региональном раскладе?
Radio Europa Liberă
Во-первых, Турция – единственный член НАТО в регионе, и это определяло направление и характер политики Анкары со второй половины ХХ века до 2000х годов. Во-вторых, Турцию связывает (во всяком случае, связывал почти незыблемо до последнего времени) стратегический союз с Израилем, что вызывало сдержанность в арабских столицах, кроме Каира – с момента подписания Кэмп-дэвидских соглашений. В-третьих, исключительное географическое положение Турции всегда давало ей гораздо больше прав и пространства для маневра, чем этого хотелось тем же американцам или израильтянам.
Натовский «зонтик» и повышенная значимость турок в годы «холодной войны» вселили в них уверенность в том, что они могут позволить себе некоторую самостоятельность. Турецкая политика базировалась на национализме и смеси европейской светскости с «цивилизаторскими» замашками – ведь могущество Османской империи не испарилось из памяти турок даже стараниями Ататюрка.
Нахождение мусульманской Турции в одной упряжке с Израилем и Западом вызывало, мягко говоря, недоверие арабов и персов, однако, как говорится, кровь не обманешь, и шаг за шагом в турецкой среде стало возрождаться исламское самосознание. Последний военный переворот смел исламистское правительство Неджметтина Эрбакана в 1997 году, однако джинн уже был выпущен из бутылки – ведь Партия благоденствия была избрана в парламент народным волеизъявлением, а значит, отражала настроения избирателей.
Отставка «отца-основателя политического ислама» и запрет его партии не остановили нараставшей исламизации, и уже в 2002 году ученики Эрбакана – Абдулла Гюль и Реджеп Тайип Эрдоган – одержали убедительную победу на очередных выборах, а в 2007 году закрепили успех, получив едва ли не половину голосов. Исламисты предложили широкий пакет реформ, оказавшись в большей степени, чем светские кемалисты, сторонниками интеграции в ЕС.
Первый срок правления Партии справедливости и развития был медовым месяцем в отношениях с Брюсселем, но уже к очередным парламентским выборам 2007 года выяснилось, что популярность ПСР вызвала отторжение оппозиционеров из стана кемалистов и ультраправых, для которых исламист в кресле президента – издевательство над памятью Ататюрка. Однако и тут Гюлю и Эрдогану удалось сломить соперников.
А вот дальше началось то, что и привело к сегодняшним событиям вокруг Турции. Добившись поста президента (им стал Абдулла Гюль), исламисты продолжили реформы, добились значительных успехов в экономике, что и сыграло с ними злую шутку. Благодаря повышению роста благосостояния многие жители провинций устремились в большие города. Как известно, сельские жители более консервативны и привержены традиционным устоям, чем горожане. Соответственно, «турецкая деревня» с неугасающей мусульманской идентичностью стала менять культурологический и электоральный облик незыблемого оплота европеизма и светскости – Стамбул и в меньшей степени Анкару и Измир. Как писали этим летом, во время протестов на площади Таксим, журналисты и блогеры, «европеизированные турки устали видеть хиджабы».
Оппозиция практически сразу начала мобилизацию сил для спасения «наследия Ататюрка», в результате чего возникла группа заговорщиков из числа политиков, военных, адвокатов, ученых и журналистов, которые вошли в историю как «дело Эргенекона». Заговор был раскрыт, и тандем Гюль – Эрдоган нанес сокрушительный удар по кемалистам. Уже в 2013 году многие фигуранты «Эргенекона» получили огромные тюремные сроки, в том числе пожизненные. Что самое интересное – армия как основной гарант светских устоев больше не смогла вмешаться. К моменту вынесения приговоров исламисты сумели поставить в Минобороны и Генштабе своих людей.
Читая новости о разгроме оппозиции, я каждый раз говорил себе: «Обезглавливая армию, Гюль и Эрдоган ломают самые устои современного светского турецкого государства. Отказываясь от Кемаля Ататюрка, они расшатывают идейную основу страны. А это может привести к территориальным потерям». Само собой, это касается не только борьбы с кемалистами. Партия справедливости и развития запустила две программы, которые поначалу выглядели красиво и перспективно, но очень скоро обернулись против их авторов.
Во-первых, турки решили признать наличие курдского меньшинства, постепенно позволяя им свой этноним (при кемалистах курдов не признавали, называя «горными турками»), затем язык, в том числе в школах и СМИ, разрешили иметь свою политическую партию. Однако подружиться с курдами Анкаре не удалось, потому что «ласковая» политика внутри сочеталась с регулярными карательными операциями турецкой армии в Иракском Курдистане. В конце концов, сейчас в Сирии турки продолжают поддерживать оппозицию Асаду, который, в свою очередь, дал своим курдам широкую свободу на северо-востоке, чтобы они обороняли эту часть страны от боевиков, которые идут как раз из Турции. В таком контексте только безнадежный романтик может сказать, что турецкое правительство добилось полного решения курдской проблемы.
Во-вторых, и это еще важнее, исламисты в лице министра иностранных дел Ахмета Давутоглу провозгласили доктрину «неоосманизма» и «ноль проблем с соседями». С первым более или менее понятно: Гюль и Эрдоган, отходя от идей Ататюрка, волей-неволей возвращают страну к их антагонисту – Османской империи. Как-то лет пять назад я услышал от одного турецкого дипломата фразу: «Нас интересуют те страны, которые составляли часть Османской империи». Что касается «ноль проблем», я до сих пор не пойму, как именно турки собирались добиться этого, например, с Арменией или тем же Ираком. Но факт остается фактом, что к лету 2013 года внешнеполитические позиции Анкары оказались хуже некуда.
Стремление турок прыгнуть выше головы означало неизбежный клинч на всех фронтах. Анкара забыла, что на дворе не 17-й, а 21-й век, и ринулась устанавливать «особые» отношения с теми, кто привык к независимости, но не забыл об османском господстве; кто давно уже выстроил свою систему координат, в которой Турция в лучшем случае выступает в роли перспективного соседа – но никак не стратегического партнера и тем более не покровителя.
Проще говоря: кого хотели «построить» турки по лекалам Османской империи? Ирак с его курдами и американо-израильским капиталом? Сирию и Ливан с огромным иранским влиянием? Балканы, где давно уже хозяйничают американцы и европейцы? А может быть, Армению, граница с которой уже 20 лет на замке?
Мало того что Турция не сумела выстроить «неоосманизм», она умудрилась испортить отношения с США и в определенной степени с Израилем. За последние 10 лет турки трижды по-крупному обманули американцев. В 2003 году Анкара отказалась пропускать войска антииракской коалиции для удара по Саддаму с севера. В 2008 году, во время пятидневной войны, Турция закрыла проливы для ВМС США, желавших прийти на поддержку Грузии.
Наконец, весной 2013 года турки так и не открыли фронт против Сирии, как того хотели американцы, которые с этой целью даже заставили Биньямина Нетаньяху извиниться перед Эрдоганом за «Флотилию Свободы» 2010 года, ибо это, а также готовность иракских курдов сложить оружие, было условием турок. Израильский премьер извинился, курды Ирака заявили о готовности начать политический диалог с Анкарой, однако война против Сирии так и не началась. Поясню: Обама уже тогда не хотел начинать войну против Асада самостоятельно и искал исполнителей, надеясь на турок. Но отказ последних вызвал не только «внезапные» протесты на стамбульской площади Таксим для давления на Эрдогана, но и падение катарского эмира, который активно помогал туркам и тоже подстегивал их к войне.
По всей видимости, Анкара не сделала никаких выводов даже тогда, тогда США и Россия после саудовской провокации с химическим оружием отвели Сирию от края пропасти. Более того, Эрдоган оказался маргиналом даже на фоне Саудовской Аравии. Посудите сами: ставленники Турции и Катара – «Братья-мусульмане» - потеряли власть в Египте, где инициативу перехватили саудиты. Однако в сирийском вопросе Турция в последний месяц запустила очередную «загогулину», закрыв КПП на границе с Сирией и заявив о намерении построить стену для недопущения проникновения боевиков.
Турки умудрились перевернуть всё с ног на голову, ибо как раз с их территории в Сирию, а не наоборот, проникают террористы. Кстати, они уже пригрозили вылазками в самой Турции, если та не откажется от строительства стены. С другой стороны, Саудовская Аравия, которая стала главным дирижером антиасадовских сил, тоже недовольна подобными кульбитами Анкары, от которой ожидают как минимум беспрепятственного проникновения боевиков «Аль-Каиды» в Сирию.
Если у уважаемых читателей еще не разболелась голова от этого безумного клубка интересов и противоречий, то я продолжу. Нет нужды говорить, что особое рвение турок в борьбе с Башаром Асадом вызывает ярость в Тегеране. Что касается Израиля, то инцидент с «Флотилией свободы» уже не так портит двусторонние отношения, но туркам до сих пор заказана дорога в Газу, а извинения Нетаньяху – это не самое хорошее, что можно назвать в контексте диалога Анкары и Иерусалима. Египет, где сейчас правят военные, уже просто ненавидит Эрдогана за упорное нежелание признать их власть. Курды еще сильнее презирают Турцию, потому что при ее попустительстве – более того, при ее прямом содействии, - боевики устроили резню курдского населения на севере Сирии, а совсем недавно убили сына руководителя сирийских курдов. Они теперь «кровники» не только «Аль-Каиды», но и турецких властей.
И последнее: Анкара умудрилась в самый неудобный момент сделать «сюрприз» союзникам НАТО. В Турции был проведен тендер на закупку систем ПВО, и победителем была объявлена… китайская компания. Как пишет турецкая и немецкая пресса, американцы и англичане остались недовольны и уже оказывают на Анкару давление для отмены итогов тендера. Тут же вспомним о том, что Турция в последние годы резко снизила активность на европейском направлении, число евроскептиков в стране выросло, а элита устала стучаться в наглухо закрытые двери ЕС.
Российский политолог Станислав Тарасов констатирует, что Турция умудрилась испортить отношения с Ираном, Ираком, Сирией, ливанской «Хезболлой», с суннитскими монархиями Персидского залива, кроме Катара. А газета Sabah, на которую ссылается эксперт, пишет, что «Турция может быть принесена в жертву географическому детерминизму». Я же добавлю: «и станет жертвой собственной самонадеянности».
Однако «смерть кащеева» все-таки кроется в курдах. Не далее как 10 октября турецкий парламент продлил мандат для проведения войсковых операций на севере Ирака. О перемирии можно забыть. Сирийский фронт «подарил» туркам еще один очаг – лояльные Асаду курдские отряды. Иракский и будущий Сирийский Курдистан могут впоследствии объединиться, а если джихадисты и сам Асад решат отомстить туркам (каждый по своим причинам, разумеется), Анкаре не позавидуешь. Эрдогану придется ударить по «Аль-Каиде» - а это гарантированное превращение Турции во второй Ирак – и/или ввести войска в Курдистан, и это еще хуже. И не забудем последнюю тенденцию: США и Иран налаживают отношения. Где будет Турция в принципиально новом региональном раскладе?
Radio Europa Liberă