Полвека без «старого лиса»

50 лет назад закончилась "эра Аденауэра" – 14-летний период в истории ФРГ, связанный с именем фактического основателя и первого канцлера этого государства, лидера Христианско-демократического союза (ХДС) Конрада Аденауэра. 16 октября 1963 года канцлер, которому тогда было уже 87 лет (Аденауэр считался старейшим демократически избранным лидером в мире), подал в отставку, уступив лидерство своему соратнику и отчасти сопернику, вдохновителю экономических реформ 1950-х годов Людвигу Эрхарду.

Об "эре Аденауэра" и самом канцлере, которого при жизни часто называли просто Der Alte – "Старик", в Германии вспоминают и сегодня. Ведь именно партия Аденауэра, ХДС, уверенно победила на недавних парламентских выборах. А политический стиль нынешнего канцлера Ангелы Меркель иногда сравнивают с тем, как вел дела Конрад Аденауэр – политик, умевший сохранять баланс между прагматизмом и идеалами, политической стратегией и тактикой. Недаром у него было еще одно прозвище – "старый лис".

Его российский биограф Всеволод Ежов в своей книге об Аденауэре так суммирует заслуги первого канцлера послевоенной Федеративной республики: "ХДС/ХСС четырежды выигрывал выборы. Победу приносили имя и дела Аденауэра. Его популярность не вызывала сомнений. Работало "экономическое чудо". Жизнь улучшалась из года в год. ФРГ уверенно выходила на мировую арену. Немецкий канцлер завоевывал международное признание себе и стране. Немцы стали ощущать себя равноправными членами международного сообщества, строившего жизнь на основе демократических и христианских ценностей".

Впрочем, речь шла лишь о западных немцах – Германия оставалась разделенной, в восточной ее части была создана Германская Демократическая Республика, где у власти при поддержке Советского Союза находился жесткий коммунистический режим. Аденауэр не признавал ГДР, считая ее власти нелегитимными, так как они не были избраны на свободных выборах. Канцлер вполне сознательно отверг идею объединенной нейтральной Германии, которую на рубеже 1940-50-х годов поддерживали основные соперники ХДС – социал-демократы. По его мнению, куда важнее было сделать хотя бы западную часть Германии процветающей демократической страной, членом евроатлантической системы безопасности – а объединение рано или поздно придет. В долговечность коммунистической системы, а значит, и разделения своей страны, Аденауэр не верил. События последующих десятилетий показали, что он был прав.

"Старому лису" пришлось решать и многие другие проблемы. Послевоенная Германия была разрушенной и оккупированной страной, к которой державы-победительницы не без основания питали недоверие и враждебность. Аденауэру, чья оппозиционность в годы нацизма сделала его политическую репутацию безупречной, лишь постепенно удалось убедить западные страны в том, что немцы способны создать демократическое общество и достойны возрождения государственности. В этом первому канцлеру ФРГ отчасти помогла начавшаяся "холодная война", в ходе которой Запад начал рассматривать Федеративную республику как важную часть системы геополитического сдерживания коммунизма. Сам Аденауэр видел путь к предотвращению новых войн в европейской интеграции, экономической и политической, и вместе с президентом Франции Шарлем де Голлем стал одним из инициатором этого процесса. Он говорил: "Теперь мы знаем, что нужен иной подход – не тот, который установит, изменит или передвинет границы в Европе. Границы следует ликвидировать, чтобы в Европе возникли хозяйственные регионы, которые могли бы стать основой единства европейских народов".

Аденауэр не был "ястребом", которым часто рисовала его советская пропаганда. В 1955 году он вопреки всем ожиданиям поехал с визитом в Москву, где провел непростые переговоры с руководителями СССР – Никитой Хрущевым и Николаем Булганиным. В результате между двумя странами были установлены полноценные дипломатические отношения, а советская сторона обязалась освободить несколько десятков тысяч немецких военнопленных, еще остававшихся в лагерях на территории СССР. Во время московских переговоров, отвечая на выпад Хрущева, который сказал, что верит выводам Маркса и Энгельса о неизбежности торжества коммунизма, Аденауэр сказал: "Маркс и Энгельс нетипичны для немцев. В сказки о поедании капиталистов без соли я не верю. Но знаю, что Россия – огромная страна, которая очень отстала. Что будет через сто лет, ни я, ни вы не знаем. Мне не обратить вас в свою веру, а вам меня в вашу. Надо попытаться уживаться друг с другом и сотрудничать".

Пожалуй, главным пятном на исторической репутации Аденауэра – впрочем, в этом его начали упрекать по большей части уже после смерти – стало активное привлечение правительством ХДС к государственно-административной деятельности многих бывших членов и функционеров нацистской партии. Наиболее скандальным в этом отношении был случай Ганса Йозефа Марии Глобке, который формально не состоял в НСДАП, но был причастен к разработке и реализации антисемитских Нюрнбергских законов "третьего рейха". Глобке был одним из ближайших советников Аденауэра. Можно вспомнить, например, и соавтора экономических реформ "эры Аденауэра" – экономиста и профсоюзного деятеля Альфреда Мюллер-Армака, при Гитлере состоявшего в нацистской партии. "Перевоспитавшимся" нацистом считался и один из преемников Аденауэра – бывший сотрудник геббельсовского министерства пропаганды Курт Кизингер, занимавший пост федерального канцлера с 1966 по 1969 год. Конкретных преступлений за такого рода людьми из окружения Аденауэра не числилось. Но само нежелание старого канцлера ворошить прошлое стало одной из причин острого общественного кризиса в ФРГ 60-70-х годов, когда молодое поколение немцев стало задаваться вопросом о том, чтó же все-таки происходило с их страной и их собственными родителями в годы гитлеровской диктатуры.


Вот что говорит об "эре Аденауэра" и ее значении для современной Германии немецкий историк, профессор Ганс Юрген Кюстерс из берлинского Архива христианско-демократической политики.

– Аденауэра справедливо считают политиком, который окончательно сделал Германию частью Западной Европы и Запада в геополитическом смысле. Этой своей концепции он пожертвовал проект объединения Германии (с нейтральным статусом) уже на рубеже 1940-50-х, в поддержку которого выступал, в частности, главный соперник Аденауэра, лидер социал-демократов Курт Шумахер. Был ли первый канцлер ФРГ провидцем, предчувствовал ли падение коммунизма, а с ним и ГДР?

– Конрад Аденауэр по праву вошел в историю как защитник свободы и свободной парламентской демократии в Германии. Что двигало им в выборе вектора ориентации на Запад для ФРГ? Одной из причин было желание навсегда покончить с политикой в духе и традициях Бисмарка, с политикой "качелей", которая подразумевала, с одной стороны, тактические сближения со странами восточнее Германии, в частности с Россией и позднее – с СССР, а с другой стороны – поиск для равновесия контактов с сильными западными странами. Для Аденауэра было важным, чтобы внешняя политика Германии стала ясной, надежной и предсказуемой и руководствовалась принципами правового государства.

Он выступал против концепции нейтральной внеблоковой Германии как раз потому, что хотел положить конец политике "качелей". Он не хотел, чтобы у СССР появились возможности влияния на Германию в целом. Все это имело стратегическое значение для исхода "холодной войны". Аденауэр исходил из того, что если бы СССР удалось получить под свое влияние всю Германию и получить тем самым перевес в Европе, в частности, подмять под себя экономический потенциал Западной Германии, это привело бы к серьезному ослаблению Запада в целом. Еще одна причина, по которой он отвергал нейтралитет, заключалась в том, что он всегда рассматривал в перспективе вариант падения коммунизма. Он считал поначалу, что это произойдет уже в конце 50-х или начале 60-х годов, так как полагал, что стремление к свободе у народов Восточной Европы нельзя подавить надолго. Кроме того, Аденауэр считал, что СССР не сможет конкурировать с Западом в гонке вооружений и одновременно поддерживать сносный уровень жизни своего населения. Для него это было и стимулом для поддержки экономического сотрудничества стран Западной Европы, европейской интеграции. Все эти его взгляды хорошо документированы в его изданных письмах и беседах с коллегами и журналистами. В то, что режим в ГДР также падет рано или поздно, он также верил, считая, что тамошние власти нелегитимны, поскольку не были избраны на свободных выборах, а потому зависели от милостей и поддержки из Москвы.

– В адрес Аденауэра часто звучат упреки в поверхностной денацификации, в том, что он покровительствовал многим бывшим нацистам. Чем это можно объяснить? Какова была позиция канцлера по отношению к нацистскому прошлому Германии – "меньше знаешь, крепче спишь"? Или же его весьма умеренное отношение к экс-нацистам объясняется прежде всего его антикоммунизмом?

– При правительстве Аденауэра действовали специальные кадровые комиссии, определявшие степень политической активности при нацистском режиме кандидатов на ту или иную должность. Сам Аденауэр был последовательным противником нацистов, за что подвергался преследованиям и два раза арестовывался: в 1934 году, после "ночи длинных ножей", и спустя 10 лет – после неудачного заговора против Гитлера 20 июля 1944 года. Аденауэр тогда пытался скрыться, но был схвачен и спустя некоторое время после ходатайства его сына отпущен.

С другой стороны, Аденауэру было ясно, что построение административных структур послевоенной ФРГ будет возможно только при опоре на компетенцию опытных профессионалов. А это фактически были только люди, которые занимали те или иные административные посты при нацистском режиме. Выбора практически не было, выяснялось только, кто был всего лишь "попутчиком" режима, а кто – соучастником его преступлений. Никого из последней категории Аденауэр никогда не выдвигал и не поддерживал. Единственным спорным решением в этом вопросе было выдвижение Ганса Глобке в руководители ведомства канцлера. Глобке при нацистах был официальным комментатором расовых Нюрнбергских законов. Аденауэр все же решил опереться на его управленческие способности.

В то же время в первом же своем правительственном заявлении Аденауэр активно выступил за сближение с Израилем и компенсации этому государству. Сближение с Израилем было одной из важных заслуг канцлера во внешней политике – помимо европейской интеграции и примирения с Францией.

– Можно ли считать, что главный секрет успеха Аденауэра – в экономическом подъеме ФРГ в 50-е годы? Можно ли сравнить прагматичную политику Аденауэра с политикой нынешнего канцлера Ангелы Меркель, принадлежащей к той же партии – ХДС?

Одной из причин успеха и популярности Аденауэра была его верность своим принципам и надежность для партнеров. Он был из тех, кто считал важным, чтобы на его слово могли полагаться все, с кем он имел дело, – как немецкие политики, в частности партнеры по коалиции, так и союзные страны. Заданное им направление политического движения Германии продолжается до сих пор. Его мировоззрение христианского демократа и разрабатывавшаяся на основе этого мировоззрения политика определяли масштаб его личности и находили огромную поддержку у населения.

К этому добавилась концепция социального рыночного хозяйства, разработанная совместно с Людвигом Эрхардом, которая привела к экономическим успехам в 50-е годы. Конечно, в этих успехах решающую роль сыграли американцы и их план Маршалла, но роль Аденауэра в достижении баланса в германском обществе на фоне реформ была очень важна. Ярким примером политики Аденауэра был прием и интеграция миллионов немцев, изгнанных из Чехии и Польши. Решение связанных с этим задач было трудным делом. Аденауэру удалось в этот же период провести пенсионную реформу, гарантировавшую обеспеченную старость гражданам страны. То уважение, которое он снискал у политиков США и других стран Запада как союзник в "холодной войне", также было одной и причин его успеха на выборах 1957 года, когда его партия получила абсолютное большинство в бундестаге.

Что унаследовала политика Ангелы Меркель из опыта Аденауэра? Первое: для обоих характерна политика, основанная в общем и целом на христианских убеждениях и принципах. Второе: оба отличаются известным прагматизмом в подходе к решению комплексных проблем. Третье: оба способны находить компромиссы без сдачи собственных позиций. А еще я полагаю, что Ангела Меркель одарена, как и ранее Аденауэр, образно говоря, сверхчувствительными кончиками пальцев для тонкого управления ситуациями – в сочетании с талантом предвидения наперед нескольких ходов противника в политических "шахматах". Она, как и он когда-то, способна учитывать интересы других и включать их в качестве составляющих в процесс поиска собственных решений. И эти общие для обоих политиков свойства, и общий инстинкт власти помогали ему и помогают ей долго удерживаться на посту главы правительства Германии.

Радио Свобода