Уходящая неделя стала богатой на события, связанные с динамикой армяно-азербайджанского конфликта вокруг Нагорного Карабаха и попытками его урегулирования. Практически параллельно с публикацией совместного заявления президентов США, Франции и России на саммите "Большой восьмерки" в СМИ появилась информация о поставках российской военной техники в Азербайджан. Что стоит за этим? Можно ли это рассматривать как признак потепления в отношениях Москвы и Баку? Означает ли это ревизию политики Москвы на Южном Кавказе?
Если заявление президентского трио по нагорно-карабахскому урегулированию было хорошо заготовленным "экспромтом", то информация о поставках оружия из России в Азербайджан спровоцировала повышенный интерес. Обсуждение данной темы проходило в основном в двух контекстах.
Во-первых, оружейная сделка привлекла к себе внимание армянского политического и экспертного сообщества, ревностно следящего за развитием двусторонних отношений Москвы и Баку как в позитивном, так и в негативном направлении. Остроты ситуации добавили энергетические сюжеты – повышение цены на российский газ и обсуждение возможного увеличения акций "Газпрома" в "АрмРосгазпроме", хотя сегодня он уже обладает восьмьюдесятью процентами. В какой мере надежен стратегический союзник Еревана? Этот вопрос звучал в открытой или завуалированной форме в СМИ и на дискуссионных площадках Армении. Во-вторых, информация о поставках вооружений из России в Азербайджан подтолкнула обсуждение вне армянского контекста. Эксперты задаются вопросом, в какой мере такая политика соответствует тем декларациям, под которыми поставил свою подпись президент Владимир Путин?
Отвечая на поставленные выше вопросы, следует иметь в виду, что никакого военно-политического сюрприза не произошло. Еще в 2010-2011 годах были заключены контракты на поставку вооружений из России на сумму почти в 3 миллиарда американских долларов. Для сравнения: нашумевший контракт Азербайджана и Израиля (официально был подтвержден в феврале 2012 года) был оценен в 1,6 миллиардов в той же валюте.
В этой связи вряд ли имеет смысл рассматривать военно-техническое сотрудничество Москвы и Баку как крутой геополитический разворот Кремля, предпочитающего статус-кво любым серьезным изменениям вблизи своих границ. Безусловно, сказалось мощное лоббистское влияние российского ВПК. Хотя стоит иметь в виду, что эта отрасль играет немалую роль не только в усилении разнообразного влияния, но и в наполнении бюджета. У Азербайджана есть средства, позволяющие ему обращаться к услугам ВПК из других стран. Следовательно, если отойти от излишних эмоций, то странно рассматривать Москву как первопричину "милитаризации региона". На вооружения есть запрос, а отсутствие компромисса между сторонами конфликта не является эксклюзивной ответственностью ни России, ни США, ни Украины с Израилем. Говоря о "вооружении Азербайджана" стоит также иметь в виду, что Армения, в отличие от прикаспийской республики, является членом ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности). И это членство помимо символической нагрузки предполагает и получение вооружений по льготным ценам. Как пошутил недавно один из армянских экспертов, сам Азербайджан помогает России компенсировать ее бюджетные потери от союзнических отношений с Ереваном.
В дипломатическом обороте существует немало словосочетаний, над значениями которых мы мало задумываемся. Так, Москва называет Армению "стратегическим союзником", а Азербайджан "стратегическим партнером". Как говорится, почувствуйте разницу. С партнерами и интересы деловые. Тут логику диктует рынок, соотношение цены и качества услуг. В отношениях с Баку Москва уже не первый год исповедует рыночный подход, не предъявляя завышенных ожиданий от партнера. По цене на аренду РЛС в Габале не договорились, но по оружейным контрактам, похоже, нашлись общие точки. Нет резкого нарушения статус-кво и превращения во "вторую Грузию" и ладно. С союзниками допустимы льготы и игнорирование прямой выгоды. Правда, ценовая политика в отношении российского газа несколько выламывается из этой внешне стройной схемы. Такая вот геополитическая диалектика не по Гегелю.
В любом случае Россия на Южном Кавказе пытается балансировать между Ереваном и Баку. Армения является единственным военно-политическим союзником Москвы в регионе. Но и с Азербайджаном, разделяющим с Россией общий дагестанский участок границы, Кремль не может и не хочет вступать в конфронтацию. Доказывает все это лишь одно: в сложном Кавказском регионе интересы не описываются двумя цветами. Здесь нет однозначного выбора в пользу России или Запада. Та же Армения наряду с ОДКБ сотрудничает с НАТО и с ЕС и конкурирует на этом направлении с Азербайджаном. И хотя на иранском направлении Ереван достиг много большего, чем Баку, азербайджанское руководство очень надеется на потепление отношений после победы на президентских выборах в Иране умеренного политика Хасана Рухани. Впрочем, и курс Вашингтона в отношении к Еревану и Баку не укладывается в двухцветную гамму. Отсюда и общий интерес с Москвой к удержанию переговорного процесса и ситуации вокруг нагорно-карабахского конфликта в рамках статус-кво, что бы кто ни говорил про необходимость его изменения на пути к окончательному урегулированию. Таким образом, хрупкий баланс продолжает сохраняться. Главное, чтобы никто не попытался бросить на одну чашу весов увесистые гири.
Эхо Кавказа
Если заявление президентского трио по нагорно-карабахскому урегулированию было хорошо заготовленным "экспромтом", то информация о поставках оружия из России в Азербайджан спровоцировала повышенный интерес. Обсуждение данной темы проходило в основном в двух контекстах.
Во-первых, оружейная сделка привлекла к себе внимание армянского политического и экспертного сообщества, ревностно следящего за развитием двусторонних отношений Москвы и Баку как в позитивном, так и в негативном направлении. Остроты ситуации добавили энергетические сюжеты – повышение цены на российский газ и обсуждение возможного увеличения акций "Газпрома" в "АрмРосгазпроме", хотя сегодня он уже обладает восьмьюдесятью процентами. В какой мере надежен стратегический союзник Еревана? Этот вопрос звучал в открытой или завуалированной форме в СМИ и на дискуссионных площадках Армении. Во-вторых, информация о поставках вооружений из России в Азербайджан подтолкнула обсуждение вне армянского контекста. Эксперты задаются вопросом, в какой мере такая политика соответствует тем декларациям, под которыми поставил свою подпись президент Владимир Путин?
Отвечая на поставленные выше вопросы, следует иметь в виду, что никакого военно-политического сюрприза не произошло. Еще в 2010-2011 годах были заключены контракты на поставку вооружений из России на сумму почти в 3 миллиарда американских долларов. Для сравнения: нашумевший контракт Азербайджана и Израиля (официально был подтвержден в феврале 2012 года) был оценен в 1,6 миллиардов в той же валюте.
В этой связи вряд ли имеет смысл рассматривать военно-техническое сотрудничество Москвы и Баку как крутой геополитический разворот Кремля, предпочитающего статус-кво любым серьезным изменениям вблизи своих границ. Безусловно, сказалось мощное лоббистское влияние российского ВПК. Хотя стоит иметь в виду, что эта отрасль играет немалую роль не только в усилении разнообразного влияния, но и в наполнении бюджета. У Азербайджана есть средства, позволяющие ему обращаться к услугам ВПК из других стран. Следовательно, если отойти от излишних эмоций, то странно рассматривать Москву как первопричину "милитаризации региона". На вооружения есть запрос, а отсутствие компромисса между сторонами конфликта не является эксклюзивной ответственностью ни России, ни США, ни Украины с Израилем. Говоря о "вооружении Азербайджана" стоит также иметь в виду, что Армения, в отличие от прикаспийской республики, является членом ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности). И это членство помимо символической нагрузки предполагает и получение вооружений по льготным ценам. Как пошутил недавно один из армянских экспертов, сам Азербайджан помогает России компенсировать ее бюджетные потери от союзнических отношений с Ереваном.
В дипломатическом обороте существует немало словосочетаний, над значениями которых мы мало задумываемся. Так, Москва называет Армению "стратегическим союзником", а Азербайджан "стратегическим партнером". Как говорится, почувствуйте разницу. С партнерами и интересы деловые. Тут логику диктует рынок, соотношение цены и качества услуг. В отношениях с Баку Москва уже не первый год исповедует рыночный подход, не предъявляя завышенных ожиданий от партнера. По цене на аренду РЛС в Габале не договорились, но по оружейным контрактам, похоже, нашлись общие точки. Нет резкого нарушения статус-кво и превращения во "вторую Грузию" и ладно. С союзниками допустимы льготы и игнорирование прямой выгоды. Правда, ценовая политика в отношении российского газа несколько выламывается из этой внешне стройной схемы. Такая вот геополитическая диалектика не по Гегелю.
В любом случае Россия на Южном Кавказе пытается балансировать между Ереваном и Баку. Армения является единственным военно-политическим союзником Москвы в регионе. Но и с Азербайджаном, разделяющим с Россией общий дагестанский участок границы, Кремль не может и не хочет вступать в конфронтацию. Доказывает все это лишь одно: в сложном Кавказском регионе интересы не описываются двумя цветами. Здесь нет однозначного выбора в пользу России или Запада. Та же Армения наряду с ОДКБ сотрудничает с НАТО и с ЕС и конкурирует на этом направлении с Азербайджаном. И хотя на иранском направлении Ереван достиг много большего, чем Баку, азербайджанское руководство очень надеется на потепление отношений после победы на президентских выборах в Иране умеренного политика Хасана Рухани. Впрочем, и курс Вашингтона в отношении к Еревану и Баку не укладывается в двухцветную гамму. Отсюда и общий интерес с Москвой к удержанию переговорного процесса и ситуации вокруг нагорно-карабахского конфликта в рамках статус-кво, что бы кто ни говорил про необходимость его изменения на пути к окончательному урегулированию. Таким образом, хрупкий баланс продолжает сохраняться. Главное, чтобы никто не попытался бросить на одну чашу весов увесистые гири.
Эхо Кавказа