13 января в Суде общей юрисдикции административных общин Кентрон и Норк-Мараш города Еревана продолжился судебный процесс по делу экс-начальника Дорожной полиции Армении, полковника Маркара Оганяна.
Оганян обвиняется по двум статьям Уголовного кодекса – в злоупотреблении служебным положением и присвоении в особо крупных размерах. В частности, согласно обвинению, Оганян присвоил большую часть бензина, предназначенного для региональной Дорожной полиции, нанеся государству ущерб в крупном размере. Согласно доказательствам, полученным в ходе предварительного следствия, ущерб, причиненный государству вследствие действий обвиняемых, составил около 217 миллионов драмов (около 571 тысячи долларов). Несмотря на то, что экс-глава Дорожной полиции предъявленных ему обвинений не признает, однако на этапе предварительного следствия он возместил причиненный государству ущерб, передав в госбюджет около 177 миллионов драмов (около 500 тысяч долларов).
На судебном заседании в пятницу были допрошены 4 свидетеля. Им в основном задавали следующие вопросы: сколько бензина в месяц в течение 2009-2011 гг. они получали, и были ли случаи, когда они подписывали отчеты, где было указано количество бензина, превышающее реальное количество выдаваемого топлива?
Трое из четырех представших перед судом свидетелей – командир второй роты первого офицерского батальона Карен Оганян, командир третьей роты того же батальона Армен Саргсян и начальник финансового отдела Дорожной полиции Армен Мнацаканян – однозначно утверждали, что у них никаких проблем с предоставлением бензина не было, они получали точное количество полагающегося им топлива.
А вот уже вышедший на пенсию командир первой роты второго батальона ДП Степан Седракян в суде заявил, что его заставляли подписываться под одними данными, а получать совсем другое количество бензина. Но на вопрос, сколько бензина он получал и насколько указанное в документе количество превышало реальное, ответ был один: «Не помню».
Степан Седракян также сообщил суду, что у него проблемы с памятью и что он даже лечился, добавив, что проблемы с памятью стали причиной его отправки на пенсию.
На вопрос обвинителя, почему он подписывался под неверными документами, Седракян ответил, что ему сказали, чтобы подписывал, вот он и подписывал, добавив, что так ему говорил командир второго батальона, теперь уже подсудимый Степан Караханян. А на вопрос, могли ли они нормально работать с меньшим количеством бензина, свидетель ответил утвердительно.
Но после следующего вопроса (в таком случае, зачем они подписывались о получении большего количества бензина) свидетель отказался от представленных данных, сказав, что сделал такие заявления, «не помня», и после этого на все вопросы отвечал, что ничего не помнит.
Степану Седракяну, освобожденному от работы в мае 2011 года, лично задал вопросы Маргар Оганян. Он поинтересовался, почему Седракян подписывался под другими данными и почему обо всем не проинформировал его, тем более, что они всегда разговаривали по телефону, вместе обедали, ходили в церковь, свечи зажигали.
«Мог сказать, но не сказал, моя вина», – стал оправдываться Седракян, отметив, что часто на личные средства покупал бензин для осуществления службы.
Оганян еще раз призвал Седракяна сказать правду: «Степан Сарибекович, прошу Вас сказать суду правду: цифры, которые Вы озвучиваете, Вам продиктовали в Специальной следственной службе или кто-то другой?». «Что есть, что помню, то и говорю», - отметил свидетель.
Однако, в показаниях, данных в сентябре в Специальной следственной службе, Седракян назвал конкретные цифры. Поскольку в показаниях, данных в суде и в ходе предварительного следствия, были обнаружены существенные противоречия, судья, по ходатайству сторон, обнародовал его показания, данные в ходе предварительного следствия. Во время предварительного следствия он отмечал, например, что рота ежемесячно получала 3100 литров бензина, но, по приказу командира батальона Караханяна, в отчете отмечал, что получил 8-10 тыс. литров бензина. Во второй раз Седракян указал другие цифры, отметив, что получил 5 тыс. литров бензина.
После оглашения этих показаний, отвечая на вопрос судьи, свидетель повторил цифры, представленные в ходе предварительного следствия.
Следующее заседание по делу назначено на 19 января.
Оганян обвиняется по двум статьям Уголовного кодекса – в злоупотреблении служебным положением и присвоении в особо крупных размерах. В частности, согласно обвинению, Оганян присвоил большую часть бензина, предназначенного для региональной Дорожной полиции, нанеся государству ущерб в крупном размере. Согласно доказательствам, полученным в ходе предварительного следствия, ущерб, причиненный государству вследствие действий обвиняемых, составил около 217 миллионов драмов (около 571 тысячи долларов). Несмотря на то, что экс-глава Дорожной полиции предъявленных ему обвинений не признает, однако на этапе предварительного следствия он возместил причиненный государству ущерб, передав в госбюджет около 177 миллионов драмов (около 500 тысяч долларов).
На судебном заседании в пятницу были допрошены 4 свидетеля. Им в основном задавали следующие вопросы: сколько бензина в месяц в течение 2009-2011 гг. они получали, и были ли случаи, когда они подписывали отчеты, где было указано количество бензина, превышающее реальное количество выдаваемого топлива?
Трое из четырех представших перед судом свидетелей – командир второй роты первого офицерского батальона Карен Оганян, командир третьей роты того же батальона Армен Саргсян и начальник финансового отдела Дорожной полиции Армен Мнацаканян – однозначно утверждали, что у них никаких проблем с предоставлением бензина не было, они получали точное количество полагающегося им топлива.
А вот уже вышедший на пенсию командир первой роты второго батальона ДП Степан Седракян в суде заявил, что его заставляли подписываться под одними данными, а получать совсем другое количество бензина. Но на вопрос, сколько бензина он получал и насколько указанное в документе количество превышало реальное, ответ был один: «Не помню».
Степан Седракян также сообщил суду, что у него проблемы с памятью и что он даже лечился, добавив, что проблемы с памятью стали причиной его отправки на пенсию.
На вопрос обвинителя, почему он подписывался под неверными документами, Седракян ответил, что ему сказали, чтобы подписывал, вот он и подписывал, добавив, что так ему говорил командир второго батальона, теперь уже подсудимый Степан Караханян. А на вопрос, могли ли они нормально работать с меньшим количеством бензина, свидетель ответил утвердительно.
Но после следующего вопроса (в таком случае, зачем они подписывались о получении большего количества бензина) свидетель отказался от представленных данных, сказав, что сделал такие заявления, «не помня», и после этого на все вопросы отвечал, что ничего не помнит.
Степану Седракяну, освобожденному от работы в мае 2011 года, лично задал вопросы Маргар Оганян. Он поинтересовался, почему Седракян подписывался под другими данными и почему обо всем не проинформировал его, тем более, что они всегда разговаривали по телефону, вместе обедали, ходили в церковь, свечи зажигали.
«Мог сказать, но не сказал, моя вина», – стал оправдываться Седракян, отметив, что часто на личные средства покупал бензин для осуществления службы.
Оганян еще раз призвал Седракяна сказать правду: «Степан Сарибекович, прошу Вас сказать суду правду: цифры, которые Вы озвучиваете, Вам продиктовали в Специальной следственной службе или кто-то другой?». «Что есть, что помню, то и говорю», - отметил свидетель.
Однако, в показаниях, данных в сентябре в Специальной следственной службе, Седракян назвал конкретные цифры. Поскольку в показаниях, данных в суде и в ходе предварительного следствия, были обнаружены существенные противоречия, судья, по ходатайству сторон, обнародовал его показания, данные в ходе предварительного следствия. Во время предварительного следствия он отмечал, например, что рота ежемесячно получала 3100 литров бензина, но, по приказу командира батальона Караханяна, в отчете отмечал, что получил 8-10 тыс. литров бензина. Во второй раз Седракян указал другие цифры, отметив, что получил 5 тыс. литров бензина.
После оглашения этих показаний, отвечая на вопрос судьи, свидетель повторил цифры, представленные в ходе предварительного следствия.
Следующее заседание по делу назначено на 19 января.