Председатель Национального собрания Армении Ален Симонян в эфире Азатутюн ТВ, отвечая на вопросы пользователей Facebook, опроверг ряд связываемых с его именем сведений, в том числе о том, что обслуживающий его автомобиль является бронированным, стоит 200 тысяч долларов и пр.
«После того, как я стал госчиновником, качество моей жизни, моя свобода изменились только в худшую сторону»
Пользователи поинтересовались, почему на государственные средства покупаются дорогие автомобили, а не необходимое для армии.
«У меня нет бронированной машины, меня не сопровождают три машины. И эта машина не стоит 200 тысяч долларов, она стоит меньше. Эта жизнь в мире кривых зеркал в Facebook и спекуляции, связанные с моим именем, которые стали модными, должны прекратиться, и люди не должны обращать на них внимания, потому что все то, что я слышу о себе, уже стало темой многочисленных шуток в нашем дружеском кругу», - заявил Ален Симонян.
«После того как я стал госчиновником, качество моей жизни, моя свобода изменились только в худшую сторону, сотрудники безопасности - это не мой выбор. В течение всего дня моя борьба состоит в том, что я этого не хочу, я хочу ездить на велосипеде. Однажды я сделал это, ребята были вынуждены… один из них бежал за мной, я вынужденно остановился… Если со мной что-то случается, по законы они привлекаются к ответственности», - пояснил Симоньян.
«Вместо того, чтобы дать 550 тысяч долларов на решение текущей проблемы, я отложил в сторону свою безопасность»
«Эти суммы - это не средства государственного бюджета, а средства Национального собрания, которые государство перечисляет Национальному собранию и этим также решает свои текущие задачи», - отметил Ален Симонян, отвечая на вопрос о том, как государство потерпевшее поражение в войне, позволяет себе тратить большие деньги на покупку автомобиля.
«Вместо того, чтобы дать 550 тысяч долларов на решение текущей проблемы, я отложил в сторону свою безопасность, несмотря на то, что меня каждый день угрожают убить, я сказал, что это неважно, отложите в сторону, мы не можем позволить себе гораздо большие траты», - сказал спикер парламента, добавив, что не было ни одного обращения от Минобороны, которое бы правительство не удовлетворило.
«Я не имею права отвечать на этот вопрос вслух, потому что мы ведем переговоры»
Один из пользователей Facebook попросил дать короткий ответ (да или нет) на вопрос, считает ли Симонян Нагорный Карабах частью Азербайджана.
«Я не имею права отвечать на этот вопрос вслух, потому что мы ведем переговоры и вступаем в переговоры, и если спикер НС займет конкретную позицию и пойдет на переговоры, это может повлиять на само содержание переговоров», - отметил спикер НС.
«Республика Армения никогда не предъявляла Азербайджану территориальных претензий»
«Республика Армения никогда не предъявляла Азербайджану территориальных претензий. Мы всегда говорили, что это вопрос народа Арцаха, права Арцаха на самоопределение. Мы не выдвигали территориальных претензий», - заявил Ален Симонян, отвечая на вопрос о пяти пунктах, представленных официальным Баку Армении для переговоров вокруг мирного соглашения.
Глава парламента Армении также сказал, что в ближайшие 2-3 дня станут известны многие подробности об этих 5 пунктах и о ситуации в Нагорном Карабахе и вокруг Армении.
Что касается вопроса о том, почему он и другие представители нынешней власти не используют названия «Нагорно-Карабахская Республика» и «Республика Арцах», то Симонян сказал: «Потому что на данном переговорном этапе я не считаю это целесообразным».
А на вопрос, почему они не посещают Нагорный Карабах, чтобы, к примеру, на месте ознакомиться с проблемами, может быть, они стараются избежать жесткой реакции президента Азербайджана Ильхама Алиева, Ален Симонян ответил: «Что, например, Алиев может мне сделать, чтобы я не поехал, он ничего не может сделать. Я не еду, чтобы это не стало поводом для провокации [с азербайджанской стороны]. Допустим, я поехал, я говорю лично о себе, потому что наши чиновники посещают [Карабах], каждый день происходят провокации, обстановка напряженная. Если я поеду, мне ничего не будет, я поеду и вернусь. Но если я поеду, из-за этого азербайджанцы, ища повод, начнут стрелять в наших сельчан, в наших граждан. Зачем это делать? Я хочу понять, может я ошибаюсь? Чтобы потом сказали: какой Ален сильный парень, что поехал? Зачем мне это, если из-за этого я могу спровоцировать что-то в этот чувствительный период? Я считаю, что это неправильно. Идут переговоры. И я не должен давать противной стороне повод сделать хотя бы один выстрел. А наши чиновники посещают [Карабах]».