Эксперт отмечает, что до последней войны «статус-кво» был одним из самых часто упоминаемых понятий в карабахском конфликте, это слово можно было найти практически во всех текстах о конфликте.
««Статус-кво» предполагал, что армяне удерживают территорию советской Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО), где было армянское большинство, и семь районов вокруг нее, где армяне почти не жили. Понятно, что азербайджанскую сторону раздражало любое упоминание «статус-кво» – ведь слово подразумевало унизительное для них положение вещей. «Я изменил статус-кво. Там, на поле боя. Нет больше статус-кво», – ликовал Ильхам Алиев 9 октября», - напоминает автор статьи.
«Разговор о «новом статус-кво» в Азербайджане тоже сочтут неприемлемым»
По мнению аналитика, разговор о «новом статус-кво» в Азербайджане тоже, скорее всего, сочтут неприемлемым. «Для Баку все выглядит просто: сначала под контролем российских миротворцев из Карабаха уходят армянские войска, а затем там начинают работать азербайджанские органы власти. Да, большинство армян, скорее всего, не примут такие условия и уедут в Армению, но тех, кто останется – милости просим. Отдельной темой в риторике Баку стало утверждение, что «самопровозглашенной НКР больше нет». Этот тезис в Азербайджане стали отстаивать особенно горячо, когда заметили, что мировые СМИ не перестали употреблять столь неприятное для них название. Если смотреть с точки зрения международного права, то НКР действительно не существует – она не признана никем, даже Арменией. Это дает возможность называть ее разными уничижительными эпитетами, вроде «марионеточная», «незаконная», «сепаратистская», но никак не отменяет того, что в Степанакерте не работают органы власти Азербайджана», - отмечает Кривошеев.
«Все это вовсе не означает, что НКР исчезла»
Вторая карабахская война ничего не изменила для НКР де-юре – республика не упоминается в соглашении о прекращении огня.
«Де-факто НКР превратилась из слабой, но кое-как обеспечивающей себя за счет сельского хозяйства и туризма политической единицы со спорным статусом в еще более маленький и бесперспективный регион, существующий исключительно за счет дотаций», - считает аналитик, отмечая, что «южные и юго-восточные территории, которые азербайджанская армия заняла первыми, были главными посевными площадями непризнанной республики.
«В Гадруте, помимо виноградников, был винный завод «Катаро». Вместе с Агдамским и Кельбаджарским районами армяне лишились огромных фруктовых садов и золотоносного рудника в Сотке, которым владеет российская компания GeoProMining. Что осталось в Карабахе под контролем армян? Города Степанакерт, Ходжалы (Иванян), Аскеран, Мартакерт и Мартуни. С одной стороны, до войны там жила большая часть населения НКР. С другой – эти города расположены в горах и теперь должны будут снабжаться из Армении почти всем, потому что 70% сельскохозяйственных земель потеряно», - пишет эксперт Московского центра Карнеги, считая перепрофилирование экономики Карабаха из аграрной в промышленную утопией.
«Но все это вовсе не означает, что НКР исчезла или исчезнет через пару лет. До войны там жило около 130 тысяч человек, во время войны примерно 70% из них выехали, но сейчас возвращаются – по 400–600 человек в день. По последним данным Минобороны России, «в места постоянного проживания» вернулись более 40 тысяч беженцев. Скорее всего, теперь население Карабаха не будет дотягивать до 100 тысяч, но и эти люди останутся важным политическим фактором. Можно быть уверенным, что они возвращаются не для того, чтобы стать гражданами Азербайджана», - подчеркивает он.
«Армяне просто прощупывают границы возможного и ниоткуда не уходят до тех пор, пока их не заставят»
Эксперт отмечает, что пока в воздухе повисло и утверждение Баку о том, что армянские вооруженные силы должны быть выведены с территории Карабаха. В Азербайджане приводят четвертый пункт трехстороннего соглашения от 9 ноября, в котором говорится, что российские миротворцы развертываются «параллельно с выводом армянских вооруженных сил». Армянская сторона возражает, что это касается только прилегающих в Карабаху районов.
«По факту армяне просто прощупывают границы возможного и ниоткуда не уходят до тех пор, пока их не заставят», - утверждает Кирилл Кривошеев, отмечая, что даже если допустить, что российские миротворцы станут единственным вооруженным формированием в регионе, без ответа остается еще один важный вопрос – как будет формироваться администрация Карабаха?
Аналитик вспоминает, что в 1988 году, когда беспорядки в Карабахе уже начались, а полноценная война еще нет, Москва уже брала регион под свое крыло. Но тогда в руках эмиссара из центра (сначала им был Аркадий Вольский, потом – Виктор Поляничко) были все рычаги власти, он фактически становился своего рода генерал-губернатором.
«Сейчас речь не идет о том, что командующий российскими миротворцами генерал Мурадов возьмет на себя административные функции. А значит, их продолжат выполнять власти НКР. Потому что если новые правила нигде не прописаны, то все остается так, как было, - пишет эксперт, отмечая, что в Карабахе «обещают «в разумные сроки» организовать внеочередные президентские выборы. Это еще один тонкий момент: в день голосования миротворцам придется обеспечивать безопасность мероприятия, незаконного с точки зрения Азербайджана».
По словам аналитика, в Баку этот неудобный факт, конечно, афишировать не станут и будут делать упор на тот пункт соглашения, где говорится, что «внутренне перемещенные лица и беженцы возвращаются на территорию Нагорного Карабаха и прилегающие районы под контролем Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев».
Однако и здесь остается немало вопросов. «Когда возвращаются – через месяц или после «полной стабилизации региона»? Куда возвращаются – по месту прописки, после принудительного выселения людей, поселившихся в их домах с тех пор? Будет ли у жителей многонационального Степанакерта-Ханкенди единое гражданство и какой орган власти будет управлять этим городом? - перечисляет вопросы эксперт аналитического центра, заключая: - Подобных вопросов так много, что и в Армении, и в Азербайджане хватает тех, кто всерьез рассуждает, что к каждому из пунктов соглашения есть еще и секретные подпункты. Но таких подпунктов нет – Армения, Азербайджан и Россия оставили много недосказанностей, чтобы иметь возможность действовать по обстоятельствам».