К концу первого десятилетия ХХ века в Европе оформились два противоборствующих блока, которые с некоторыми изменениями и вступили в смертельную битву в августе 1914 года. После разгрома в войне с Пруссией-Германией Франция искала спасительного союза со страной, которая могла бы уравновесить всё возраставшую немецкую мощь и сдерживать ее угрозой войны на два фронта. Этой страной, разумеется, была Российская империя. Русско-французское соглашение 1891 года было делом ожидаемым.
Несмотря на участие Франции в Крымской войне на стороне Англии и Турции против России, у Петербурга и Парижа не было фундаментальных противоречий ни в колониальных вопросах, ни в области экономики и торговли. Интересы России и Франции попросту нигде не пересекались. В то же время Германия к началу ХХ века стала вторым после Англии торговым партнером Российской империи.
Однако после Русско-турецкой войны 1877-1878 годов Германия стала проявлять недовольство усилением России на Балканах. Создание независимого болгарского государства, усиление Сербии и Греции ослабляло позиции Австро-Венгрии, которая после разгрома Пруссией в 1866 году, тем не менее, стала ближайшим союзником и «младшим братом» Германии. Тандем двух немецкоязычных империй был заинтересован в широкой экспансии на Балканах, и это сильно обостряло отношения с Петербургом. Аннексия Боснии и Герцеговины Австрией в 1908 году только усилила антагонизм центральных держав и России.
Коалиционный раскол в Европе продолжился в 1882 году созданием Тройственного союза с участием Германии, Австро-Венгрии и Италии. Последняя была втянута в этот альянс скорее как «брат по несчастью». Апеннины стали единым государством лишь в 1861 году и тоже опоздали к разделу мира, что неизбежно толкало Италию в разряд «обиженных» стран, жаждущих жирного куска колониального пирога. Однако Рим с самого начала был слабым звеном, поскольку у него был серьезный клинч с Австрией, которая продолжала контролировать населенные итальянцами территории в Тироле, Трентино и Триесте (полуостров Истрия).
Центральным событием первого десятилетия XX века стала Русско-японская война. Она явилась настоящим подарком как минимум для трех государств. Англия, формально соблюдая нейтралитет, на деле помогала Японии, надеясь ослабить Россию и, соответственно, обезопасить себя от русской экспансии в Центральной Азии и на Балканах, заодно выкинув русские торговые компании из Китая. На последнее очень рассчитывали и американцы. А немцы ожидали, что Россия увязнет на Дальнем Востоке и ослабит внимание к делам в Европе.
А на Старом континенте, между тем, происходили интересные метаморфозы. В Лондоне стали понимать, что политика «блестящей изоляции», господствовавшая в национальной внешней стратегии со второй половины XIX века, давала сбои ввиду стремительного роста германской промышленности, в том числе военной, и особенно морского флота. Берлин открыто бросал вызов старым колониальным державам, при этом умело лавируя между ними и пытаясь сыграть на противоречиях. Впрочем, немцам это не удалось.
Англия решила прекратить политику противодействия французским интересам, понимая, что вечный конкурент всё же более предсказуем, чем немец. С другой стороны, Франция, увидев разгром России Японией, испугалась, что Петербург уже не сможет играть роль противовеса Германии в Европе. Париж начал форсированное сближение с Британией, и создание «Сердечного согласия» («Entente cordiale») 8 апреля 1904 года стало логическим продолжением процесса размежевания Европы. Немцы попытались вбить между союзниками клин. В частности, Берлин решил поставить под сомнение особые интересы Франции в Марокко, надеясь на традиционное противостояние Британии, но этот расчет не оправдался – Лондон полностью поддержал Париж (потому что секретный протокол к договору о создании Антанты предусматривал признание приоритета Франции в Марокко и Англии в Египте).
Петербург тоже поддержал французов, сделав еще один шаг к сближению с Антантой. И как бы ни пытался кайзер Вильгельм перетянуть на свою сторону Николая, ничего из этого не вышло, т.к. русская дипломатия убедила царя не рвать отношения с Лондоном и Парижем, поскольку это могло иметь тяжелые последствия для России. В результате англо-русских переговоров было подписано двустороннее соглашение. 31 августа 1907 года Лондон и Петербург решили окончательно урегулировать споры в Персии, Афганистане, Тибете, Средней Азии, на Балканах и Ближнем Востоке. Двоюродные братья Николай Второй и Георг Пятый, к слову, очень похожие внешне, заложили основу трехстороннего союза великих держав. Присоединение Франции к двустороннему альянсу было делом, решенным априори.
В первом десятилетии прошлого века было еще одно примечательное событие, которое было одновременно и причиной, и следствием появления коалиций в Европе. В 1905-1906 годах разразился первый марокканский кризис («Танжерский»), когда Франция пыталась усилить де-факто привилегированные позиции в этой североафриканской стране, но неожиданно столкнулась с противодействием Германии. В Марокко прибыл кайзер Вильгельм, который пообещал местному султану широкую помощь в обмен на лояльность Берлину.
Франция была в панике, потому что Россия не могла прийти ей на помощь, еще не оправившись от поражения в Русско-японской войне. Германия именно на это и рассчитывала, надеясь изолировать Францию на созванной по инициативе кайзера конференции в Альхесирасе. Но немцы потерпели крах. Их поддержала только Австро-Венгрия, не имевшая никакого веса вне Европы. В то же время Англия не желала появления немецкого флота у Гибралтарского пролива, Италия надеялась сторговаться с Лондоном и Парижем в обмен на свой особый интерес в Ливии, а у России попросту не было интересов в том регионе, и она поддержала союзника.
Германия решила повторить «прыжок» в 1911 году, когда в Фесе, тогдашней столице Марокко, вспыхнуло восстание против французов. Париж решил занять город и окончательно установить протекторат над страной, но тут опять неожиданно появились немцы, отправив канонерскую лодку «Пантера» в порт Агадир с намерением основать военную базу. Французы снова дрогнули, но им снова помогли англичане, русские и заодно испанцы. Мадрид был заинтересован в сохранении под своим контролем Северного Марокко с портами Сеута и Мелилья, поэтому поддержал французов в обмен на согласие Парижа. Фесский договор от 1912 года завершил «Агадирский кризис» и закрепил протекторат Франции над Марокко, но в обмен Париж отдал немцам часть своего Камеруна.
Под шумок второго марокканского кризиса Италия в 1911-1912 годах быстро разгромила Турцию и завладела Ливией. Британия и Франция не возражали против этого, т.к. надеялись отдалить Италию от Тройственного союза (что впоследствии и произошло). Таким образом, к 1912 году Северная Африка была окончательно поделена между старыми и новыми колониальными империями. Болевой точкой Европой оставался только Балканский полуостров. Узел противоречий великих держав в этом регионе был настолько тугим, что его развязывание могло стать только разрубанием. Но это полдела – серьезные претензии были у самих балканских стран друг к другу.
Русско-турецкая война 1877-1878 годов, последовавший Сан-Стефанский мир и Берлинский конгресс только усугубили двойной уровень споров за Балканы. Ни одна из стран региона: ни Румыния, ни Болгария, ни Сербия, ни Черногория, ни Греция, ни Османская империя – не была довольна положением вещей. Прибавьте еще интересы России, прямо враждебные ей устремления Австрии и поддержавшей ее Германии, опасения Англии насчет выхода русских к Босфору – и вы получите готовый театр военных действий с непредсказуемыми последствиями. Генеральной репетицией Первой Мировой войны стали две короткие, но кровопролитные схватки между балканскими государствами в 1912-1913 годах.
Продолжение следует…
Radio Europa Liberă
Несмотря на участие Франции в Крымской войне на стороне Англии и Турции против России, у Петербурга и Парижа не было фундаментальных противоречий ни в колониальных вопросах, ни в области экономики и торговли. Интересы России и Франции попросту нигде не пересекались. В то же время Германия к началу ХХ века стала вторым после Англии торговым партнером Российской империи.
Однако после Русско-турецкой войны 1877-1878 годов Германия стала проявлять недовольство усилением России на Балканах. Создание независимого болгарского государства, усиление Сербии и Греции ослабляло позиции Австро-Венгрии, которая после разгрома Пруссией в 1866 году, тем не менее, стала ближайшим союзником и «младшим братом» Германии. Тандем двух немецкоязычных империй был заинтересован в широкой экспансии на Балканах, и это сильно обостряло отношения с Петербургом. Аннексия Боснии и Герцеговины Австрией в 1908 году только усилила антагонизм центральных держав и России.
Коалиционный раскол в Европе продолжился в 1882 году созданием Тройственного союза с участием Германии, Австро-Венгрии и Италии. Последняя была втянута в этот альянс скорее как «брат по несчастью». Апеннины стали единым государством лишь в 1861 году и тоже опоздали к разделу мира, что неизбежно толкало Италию в разряд «обиженных» стран, жаждущих жирного куска колониального пирога. Однако Рим с самого начала был слабым звеном, поскольку у него был серьезный клинч с Австрией, которая продолжала контролировать населенные итальянцами территории в Тироле, Трентино и Триесте (полуостров Истрия).
Центральным событием первого десятилетия XX века стала Русско-японская война. Она явилась настоящим подарком как минимум для трех государств. Англия, формально соблюдая нейтралитет, на деле помогала Японии, надеясь ослабить Россию и, соответственно, обезопасить себя от русской экспансии в Центральной Азии и на Балканах, заодно выкинув русские торговые компании из Китая. На последнее очень рассчитывали и американцы. А немцы ожидали, что Россия увязнет на Дальнем Востоке и ослабит внимание к делам в Европе.
А на Старом континенте, между тем, происходили интересные метаморфозы. В Лондоне стали понимать, что политика «блестящей изоляции», господствовавшая в национальной внешней стратегии со второй половины XIX века, давала сбои ввиду стремительного роста германской промышленности, в том числе военной, и особенно морского флота. Берлин открыто бросал вызов старым колониальным державам, при этом умело лавируя между ними и пытаясь сыграть на противоречиях. Впрочем, немцам это не удалось.
Англия решила прекратить политику противодействия французским интересам, понимая, что вечный конкурент всё же более предсказуем, чем немец. С другой стороны, Франция, увидев разгром России Японией, испугалась, что Петербург уже не сможет играть роль противовеса Германии в Европе. Париж начал форсированное сближение с Британией, и создание «Сердечного согласия» («Entente cordiale») 8 апреля 1904 года стало логическим продолжением процесса размежевания Европы. Немцы попытались вбить между союзниками клин. В частности, Берлин решил поставить под сомнение особые интересы Франции в Марокко, надеясь на традиционное противостояние Британии, но этот расчет не оправдался – Лондон полностью поддержал Париж (потому что секретный протокол к договору о создании Антанты предусматривал признание приоритета Франции в Марокко и Англии в Египте).
Петербург тоже поддержал французов, сделав еще один шаг к сближению с Антантой. И как бы ни пытался кайзер Вильгельм перетянуть на свою сторону Николая, ничего из этого не вышло, т.к. русская дипломатия убедила царя не рвать отношения с Лондоном и Парижем, поскольку это могло иметь тяжелые последствия для России. В результате англо-русских переговоров было подписано двустороннее соглашение. 31 августа 1907 года Лондон и Петербург решили окончательно урегулировать споры в Персии, Афганистане, Тибете, Средней Азии, на Балканах и Ближнем Востоке. Двоюродные братья Николай Второй и Георг Пятый, к слову, очень похожие внешне, заложили основу трехстороннего союза великих держав. Присоединение Франции к двустороннему альянсу было делом, решенным априори.
В первом десятилетии прошлого века было еще одно примечательное событие, которое было одновременно и причиной, и следствием появления коалиций в Европе. В 1905-1906 годах разразился первый марокканский кризис («Танжерский»), когда Франция пыталась усилить де-факто привилегированные позиции в этой североафриканской стране, но неожиданно столкнулась с противодействием Германии. В Марокко прибыл кайзер Вильгельм, который пообещал местному султану широкую помощь в обмен на лояльность Берлину.
Франция была в панике, потому что Россия не могла прийти ей на помощь, еще не оправившись от поражения в Русско-японской войне. Германия именно на это и рассчитывала, надеясь изолировать Францию на созванной по инициативе кайзера конференции в Альхесирасе. Но немцы потерпели крах. Их поддержала только Австро-Венгрия, не имевшая никакого веса вне Европы. В то же время Англия не желала появления немецкого флота у Гибралтарского пролива, Италия надеялась сторговаться с Лондоном и Парижем в обмен на свой особый интерес в Ливии, а у России попросту не было интересов в том регионе, и она поддержала союзника.
Германия решила повторить «прыжок» в 1911 году, когда в Фесе, тогдашней столице Марокко, вспыхнуло восстание против французов. Париж решил занять город и окончательно установить протекторат над страной, но тут опять неожиданно появились немцы, отправив канонерскую лодку «Пантера» в порт Агадир с намерением основать военную базу. Французы снова дрогнули, но им снова помогли англичане, русские и заодно испанцы. Мадрид был заинтересован в сохранении под своим контролем Северного Марокко с портами Сеута и Мелилья, поэтому поддержал французов в обмен на согласие Парижа. Фесский договор от 1912 года завершил «Агадирский кризис» и закрепил протекторат Франции над Марокко, но в обмен Париж отдал немцам часть своего Камеруна.
Под шумок второго марокканского кризиса Италия в 1911-1912 годах быстро разгромила Турцию и завладела Ливией. Британия и Франция не возражали против этого, т.к. надеялись отдалить Италию от Тройственного союза (что впоследствии и произошло). Таким образом, к 1912 году Северная Африка была окончательно поделена между старыми и новыми колониальными империями. Болевой точкой Европой оставался только Балканский полуостров. Узел противоречий великих держав в этом регионе был настолько тугим, что его развязывание могло стать только разрубанием. Но это полдела – серьезные претензии были у самих балканских стран друг к другу.
Русско-турецкая война 1877-1878 годов, последовавший Сан-Стефанский мир и Берлинский конгресс только усугубили двойной уровень споров за Балканы. Ни одна из стран региона: ни Румыния, ни Болгария, ни Сербия, ни Черногория, ни Греция, ни Османская империя – не была довольна положением вещей. Прибавьте еще интересы России, прямо враждебные ей устремления Австрии и поддержавшей ее Германии, опасения Англии насчет выхода русских к Босфору – и вы получите готовый театр военных действий с непредсказуемыми последствиями. Генеральной репетицией Первой Мировой войны стали две короткие, но кровопролитные схватки между балканскими государствами в 1912-1913 годах.
Продолжение следует…
Radio Europa Liberă