В Афинах настораживает удивительная, подозрительная тишина. В трех шагах от Синтагмы – главной площади города – по дороге проедет мотоцикл или мопед – и снова тихо. На собственных машинах греки ездят все реже: нет денег на топливо. В районе Метаксургио, недалеко от центра Афин, стоят пустые отели: на дверях – тонкая цепь с замком, в ближайшем окне – дыра, внутри – годовой слой пыли и оставленные кресла, лампы, барные стойки. Во всем этом – прямо в бывших номерах – живут бездомные, которых за три самых острых кризисных года стало заметно больше.
Из Греции уезжают все, кто может уехать, даже многие недавние иммигранты из Восточной Европы и балканских стран. Остаются выходцы из Пакистана, Афганистана, Бангладеш. Некоторые из них, по данным греческих властей, поддерживают "балканский маршрут" – проходящий через Грецию путь афганских опиатов на крупнейший рынок их сбыта – в Западную Европу. Проблема распространения тяжелых наркотиков, кстати, несмотря на кризис и бедность, в Греции стоит довольно остро. В Патрах и Пирее – крупнейших портах страны – крутятся вапорати – маленькие лодочки, на которых наркоторговцы из Турции и Египта ввозят свой товар. Часть его остается в Греции. При этом в Афинах действуют всего два центра, где делают бесплатную вакцинацию от распространенного среди наркоманов гепатита А и В, и те – с крайне низкой пропускной способностью. За 2011 год количество наркозависимых, зараженных ВИЧ, по официальным данным, выросло в 16 раз по сравнению с предыдущим годом. Главная причина – отмена программы бесплатного обмена использованных шприцев на новые: правительство экономит на всем.
Хотя многие иммигранты уезжают, ненависть к ним среди части греков растет: в своих бедах люди часто склонны винить "чужаков". Эту ненависть аккумулирует "Хриси Авги" ("Золотая заря") – праворадикальная партия, зарегистрированная в 1993 году. Еще недавно она была скорее полукриминальной группировкой. На выборах 2009 года за "Хриси Авги" проголосовали всего 0,29% избирателей. Теперь же ее показатели – 7% голосов на последних выборах, 18 мест в парламенте и двузначный текущий рейтинг. "Золотая заря" – это постоянные ночные, а все чаще и дневные облавы на иммигрантов. Есть у радикалов и своя "горячая линия", по которой можно сообщить о чем-то не понравившихся "пришельцах". Часто такие сообщения ведут к тому, что на место приезжают пять-шесть мотоциклов с крепкими парнями, которые избивают – хорошо, если не до смерти – битами и гаечными ключами любого, кто покажется им подозрительным. Полиция при этом нередко бездействует. Это неудивительно: по данным exit polls, за "Хриси Авги" проголосовали на последних выборах около половины афинских полицейских.
Когда я покупал карточку для мобильного телефона в магазине недалеко от площади Омония, ко мне пристал афганец с предложением купить марихуаны и экстази. Продавец – тоже афганец – поднял шум и выгнал наркоторговца. Практически плача, он сказал мне: "Я не продаю наркотики, я продаю вам телефонные карточки. Пожалуйста, не звоните в полицию. Я его выгнал. Полиция не приедет, не звоните. Приедет "Хриси Авги", они вновь изнасилуют мою дочь и разгромят магазин. Не звоните, пожалуйста". Увы, на ксенофобских настроениях иногда играют и политики, далекие от неофашизма "Золотой зари". Так, нынешний премьер-министр Греции, лидер правоцентристской партии "Новая демократия" Антонис Самарас однажды заявил, что "дети иммигрантов наводнили детские сады, лишая греческих детей права на образование".
Надпись на стене гласит: «Вы – беженцы Европы. За солидарность с мигрантами!»
Радикализм нарастает и на левом фланге. Все более политически активными становятся греческие студенты. С одной стороны, они резко против роста ксенофобии и фашистских настроений. На здании афинской Академии красуется огромное красное граффити: YOU ARE THE REFUGEES OF EUROPE. SOLIDARITY WITH THE MIGRANTS! ("Вы – беженцы Европы. За солидарность с мигрантами!"). С другой стороны, многие студенты, по которым тоже сильно ударил кризис, близки к отчаянию, а потому не верят собственным политикам и ненавидят тех, кого считают виновными в бедах страны. Они яростно отвергают стереотипное представление о "ленивых греках, прохлопавших свою страну", столь распространенное сейчас в Европе. Но при этом порой творят собственный миф – о "злых немцах, душащих Грецию долговой удавкой", в то время как они сами "еще не расплатились за нацистскую оккупацию".
Участники студенческой демонстрации против реформы университетов - март 2013 года
Вот монологи двух студентов, с которыми я познакомился на митинге у здания Академии – они протестовали против административной реформы университетов.
Алека, 20 лет: "Никому не нужно, чтобы мы, молодые люди, шли в политику, чтобы мы интересовались ей. В первую очередь это не нужно нашим кредиторам, которые кормят труп Греции аспирином. Им нужно видеть нас молча сидящими по углам. Да пошли они... Я не собираюсь молча выполнять приказы госпожи Меркель. Я у себя дома, в своей стране. Наоборот! Мы должны выходить на площади, а не сидеть по углам. Это то, что их больше всего бесит. Я хочу, чтобы они смотрели на нас и кусали локти. Чтобы остальная Европа понимала, что ее ждет, чтобы она была готова! Чтобы молодежь в Португалии, Испании, Италии, Франции знала, как ей следует себя вести, когда этот снежный ком накроет и их с головой. Мы не одиноки, мы просто первые!"
Яннис, 22 года: "Понимаешь, поколения до нас – те, кто были молоды в 1968-м или в 1989-м – у них была легкость. Они считали, что радость жизни в том, чтобы быть вечно молодым и плевать на свои заботы и проблемы. Это было чудесно, и у них это получалось. Они были полны оптимизма. У нас этого нет. В свои 20 мы серьезны, как серьезны были молодые люди ровно век назад, перед началом Великой войны, изменившей совершенно все. Мы серьезны, и у нас нет другого выбора".
Как раз на том месте, где мы разговаривали, 4 апреля прошлого года покончил с собой 77-летний пенсионер Димитрис Христулас. Он выстрелил себе в голову. Рядом с собой он оставил записку. В ней было написано следующее: "Правительство уничтожило все возможные пути моего выживания, которое покоилось на моей достойной пенсии. На нее я работал в течение тридцати пяти лет. С тех пор, как мой преклонный возраст не дает мне возможности должным образом реагировать на происходящее (хотя если бы кто-то из греков рядом со мной взял в руки автомат – я бы встал рядом), я не вижу другого выхода, кроме этого достойного конца моей жизни – пока мне не пришлось рыться в мусорных баках в поисках объедков. Я верю, что молодые люди, у которых нет будущего, однажды возьмут в руки оружие и вздернут на виселицах изменников этой страны на Синтагме".
За 2011 год в Греции было совершено около 2500 самоубийств. Это на 30 с лишним процентов больше, чем в 2009-м. При этом Греция всегда относилась к странам с одним из самых низких уровней суицида в мире. Кончают с собой в основном представители среднего класса, владельцы мелких лавок, кафе, химчисток, киосков, булочных. С начала 2010 года в стране закрылось около 68 тысяч магазинов. "Да, каждый день передают такие новости по радио. Сегодня медсестра выбросилась из окна. Лучше бы не передавали. Нет, не потому что не нужно знать, но потому что это уже становится рутиной", – говорит таксист Стефанос, который вез меня из пригорода в центр Афин. Вот что он рассказывает о своей жизни: "За последние два года моя зарплата упала на 75%. Я не понимаю, что еще можно сделать. Проблема не у нас, не маленькая Греция будет виновата, если евро наконец рухнет. Я нормально выгляжу, я не нищий, но две трети моей зарплаты уходят на оплату квартиры. Как грек
Проспект в Афинах
в таких условиях может жить, не став вором? Как не начать воровать, когда кто-то крадет миллиарды, а ты – с двумя высшими образованиями – водишь такси и получаешь лишь чуть больше, чем самые бедные – пенсионеры? Я не могу прокормить двух моих детей, мне пришлось отдать их в интернат, далеко, на севере страны, я не вижу их совсем, что я могу им объяснить? Я и моя жена часто ходим на благотворительные обеды в церковь. Очень много людей едят в церкви сейчас. Церковь пока что кормит нас, но это пока. Смотри – пустой проспект, а пять лет назад всегда, даже в будни, здесь было полно людей. Это уже не мои Афины".
Впрочем, греки не только жалуются, но и ведут политическую борьбу. Ожидая поезда в Пирей, я познакомился с девушкой по имени Елена. Выяснилось, что она – функционер левой партии (до мая 2012 года – коалиции) СИРИЗА, занявшей второе место на прошлогодних парламентских выборах. СИРИЗА уступила менее трех процентов победившей "Новой демократии" нынешнего премьера Самараса. Левые совершили огромный скачок: в 2009 году за них голосовали лишь 4,6% избирателей, а в июне 2012-го – 26,9%. Таким образом, СИРИЗА стала главным конкурентом двух "старых" партий: "Новой демократии" и социалистов из партии ПАСОК. Лидер СИРИЗы – Алексис Ципрас, молодой харизматичный политик. При нем радикальные левые постепенно движутся в сторону политического центра. Правда, в правящую коалицию СИРИЗА войти не смогла: "старые" партии договорились между собой. Дело в том, что программа СИРИЗы, если она будет реализована, фактически приведет к выходу Греции из еврозоны, а "Новая демократия" и ПАСОК, равно как и кредиторы Греции, стремятся этого не допустить.
Елена, как и другие сторонники СИРИЗы, утверждает, что накануне выборов эта коалиция оказалась в невыгодном положении: в стране в тот момент не было ни одной газеты, не связанной в той или иной мере с соперниками Ципраса и его единомышленников. В результате против левых была развернута жесткая медиакампания. Вот один пример: традиционно близкая к ПАСОК газета "Та Неа" в день после первых, майских выборов 2012 года (когда создать правящую коалицию не удалось, пришлось проводить еще одни, в июне) опубликовала на первой полосе коллаж: силуэт человека, стреляющего себе в голову. При этом лужа крови, брызнувшей из простреленной головы, – в форме карты Греции. Заголовок гласил: "На краю обрыва!" (игра слов: по-гречески словосочетание "на краю" звучит так же, как название СИРИЗА).
Оппозиция утверждает, что владельцы основных греческих медиахолдингов близки к "партиям Меморандума" (так называют все партии, поддерживающие соглашения с международными кредиторами). Проблема свободы слова стала в Греции в последнее время острой. Вот один пример. Мажоритарным акционером Mega TV, одного из крупнейших телеканалов Греции, является Георгиос Боболас. Он также владеет долей Hellas Gold – золотодобывающей компании, которая вырубала леса в районе своих рудников на полуострове Халкидики. Это стало причиной недовольства и ожесточенного сопротивления местных жителей, вспыхнули беспорядки. Но после столкновений на Mega TV были показаны исключительно сюжеты, в которых получившие ранения полицейские рассказывали о варварстве и жестокости протестующих. В рейтинге свободы прессы (Press Freedom Index) за 2013 год Греция опустилась на 14 мест – с 70-го, которое она занимала в прошлом году, на 84-е. Греческие СМИ переместились из категории свободных в "частично свободные".
Закрытые магазины в Афинах
У тех греков, кто, несмотря ни на что, поддерживает правительственную политику жесткой экономии и международных кредитов, свои аргументы. Говорит Анастасиос – фермер с одного из островов в Эгейском море, ему 63 года: "У меня небольшая ферма, на которой я и мои дети выращиваем оливки и делаем масло. Мы принимаем участие в WWOOF (организация волонтерской работы на фермах), получаем небольшие деньги из Евросоюза, потому что мы производим масло по экологическим стандартам, развитие которых поощряется ЕС. И масло мы отправляем в Нидерланды – в Греции его если и покупают, то по значительно более низким ценам. Я очень испугался, что если победит Ципрас, Греции придется покинуть ЕС. На что мы будем жить? Кто купит нашу продукцию? У нас не было компьютеров, только телевизор – и там каждый день говорили об угрозе дефолта и выхода из еврозоны. Я понимаю, что это политика, да и не смотрю я телевизор больше, чем 20 минут в день – но я действительно испугался. Все мои знакомые так или иначе связаны с сельским хозяйством; нам всем стало страшно". Выборы раскололи Грецию: за "Новую демократию" голосовали в основном жители сельскохозяйственных районов, а также госслужащие и предприниматели, особенно те, кто занят в сфере туризма; электорат правящих ныне партий – относительно пожилой. СИРИЗу и другие оппозиционные силы поддержали прежде всего в Афинах и центральной Греции, а также на Крите; за них голосовала часть интеллигенции, молодежь, городская беднота.
У простых греков нет чувства собственной вины в случившемся со страной. Большинство из них говорит, что они просто жили и работали, и не может избавиться от шока по поводу того, что они считают предательством своего народа политиками, олигархами и чиновниками. На эти группы общественное мнение возлагает основную ответственность за кризис, понемногу переходящий в агонию страны.
В Афинах очень много граффити. В некоторых районах они покрывают любую доступную поверхность. Можно даже не разговаривать с людьми, а ходить по тихому городу, где иногда случаются пробки по причине того, что в какой-то машине на ходу закончился бензин, и читать граффити. Получается своеобразный "афинский текст", смятенные и отчаянные записи: "Я ни на что не надеюсь. Я ничего не боюсь. Я – безработный", "Мама, я буду поздно. Мы на войне", "В моем сне ты улыбаешься еще свободная".
Минувшей зимой, холодной, особенно по греческим меркам, над Афинами стояло ядовитое облако дыма. У людей не было денег на дизельное топливо и на оплату отопления, поэтому многие стали отапливать свои жилища чем придется: дровами, а иногда оконными рамами и прочими подручными предметами. Сейчас уже давно тепло, и на нескольких улицах, образующих кольцо недалеко от Акрополя, то и дело собираются люди. Они сидят за принесенными сюда столами, пьют кофе – иногда одну чашку по несколько часов – или просто воду, если совсем нет денег. Разговаривают, спорят, смеются и даже танцуют. И курят. В такие времена, кажется, курят совершенно все.
Напоследок – немного статистики. За прошедшие три года Греции выделено более 200 миллиардов евро на основании трех меморандумов, заключенных греческими властями и международными кредиторами. Отдать Греция будет должна в общей сложности примерно 370 миллиардов. При этом из выдаваемого Афинам, к примеру, очередного транша в 34 миллиарда евро в действительности до греков доходит менее половины – в силу списания процентов, уже имеющихся по предыдущим кредитам. В 2013 году Греция должна выплатить 3,5 миллиарда евро.
