Соединенные Штаты предприняли редкий в американо-российских отношениях демарш, бросив демонстративный вызов России по одному из самых заметных аспектов отношений между НАТО и Москвой. Госдепартамент объявил о том, что США прекращают предоставлять российской стороне информацию о своих силах в Европе в ответ на ее отказ выполнять положения Договора об обычных вооруженных силах в Европе.
В течение более чем десятилетия это соглашение, подписанное в 1990 году и видоизмененное с учетом новых обстоятельств в 1999-м, было поводом для дипломатического спарринга. Члены НАТО отказывались ратифицировать обновленный договор, требуя вывода российских войск из Грузии и Приднестровья, Россия в 2007 году приостановила свое участие в договорной системе, мотивируя это решение необходимостью ревизии некоторых его положений и критикуя планы создания американских военных баз в Болгарии и Румынии. Теперь Вашингтон решился на демонстративное обострение отношений с Москвой, мотивируя это тем, что такие "контрмеры" могут заставить Россию вернуться за стол переговоров.
Очевидно, что отказ делиться с Россией информацией – чисто символический, она сможет получать эти сведения от Белоруссии. Что же в таком случае может стоять за этим демаршем Вашингтона? Вот что говорит бывший высокопоставленный сотрудник Пентагона, вице-президент Лексинтонского института в Виргинии Дэниэл Гурэ:
– Нынешняя администрация глубоко убеждена в жизнеспособности политики перезагрузки. Но, заключив новый договор об ограничении стратегических ядерных вооружений с Россией вопреки сопротивлению части республиканцев, администрация должна признать, что нет никаких шансов на продвижение, например, переговоров о сокращении тактических ядерных сил в Европе. Белый дом же заверяла критиков о том, что тактическое оружие будет объектом нового договора. Не исключено, что привлекая внимание к соглашению об обычных силах в Европе, администрация президента пытается в доказательство своего успеха разрешить гораздо менее сложную проблему, чем вопрос о ядерном оружии. И поэтому оказывает давление на Москву. Вполне вероятно и то, что этот вопрос может быть одним из аргументов в дискуссиях об иранской ядерной программе. Скажем, Вашингтон согласится с увеличением численности российских войск на европейской территории в обмен на ее сотрудничество в иранском вопросе. Скорее всего, администрация преследует разные цели этим демаршем.
– А насколько, по-вашему, вероятно преврашение вопроса об американо-российских отношениях в заметную тему в президентской кампании?
– Он может превратиться в серьзную тему, если произойдет нечто неожиданное. Но пока американо-российские отношения находятся в хвосте списка насущных вопросов, они оттеснены туда, прежде всего, экономическими проблемами и ситуацией вокруг Ирана. Хотя не исключено, что на фоне сокрашения оборонного бюджета США кто-нибудь из консервативных республиканцев, скажем, Джон Маккейн, попытается поставить в вину президенту резкое сокрашение американского ядерного арсенала на фоне российских попыток модернизировать свой собственный арсенал, значительного российского превосходства в тактическом ядерном оружии.
Юрий Жигалкин, Радио Свобода
В течение более чем десятилетия это соглашение, подписанное в 1990 году и видоизмененное с учетом новых обстоятельств в 1999-м, было поводом для дипломатического спарринга. Члены НАТО отказывались ратифицировать обновленный договор, требуя вывода российских войск из Грузии и Приднестровья, Россия в 2007 году приостановила свое участие в договорной системе, мотивируя это решение необходимостью ревизии некоторых его положений и критикуя планы создания американских военных баз в Болгарии и Румынии. Теперь Вашингтон решился на демонстративное обострение отношений с Москвой, мотивируя это тем, что такие "контрмеры" могут заставить Россию вернуться за стол переговоров.
Очевидно, что отказ делиться с Россией информацией – чисто символический, она сможет получать эти сведения от Белоруссии. Что же в таком случае может стоять за этим демаршем Вашингтона? Вот что говорит бывший высокопоставленный сотрудник Пентагона, вице-президент Лексинтонского института в Виргинии Дэниэл Гурэ:
– Нынешняя администрация глубоко убеждена в жизнеспособности политики перезагрузки. Но, заключив новый договор об ограничении стратегических ядерных вооружений с Россией вопреки сопротивлению части республиканцев, администрация должна признать, что нет никаких шансов на продвижение, например, переговоров о сокращении тактических ядерных сил в Европе. Белый дом же заверяла критиков о том, что тактическое оружие будет объектом нового договора. Не исключено, что привлекая внимание к соглашению об обычных силах в Европе, администрация президента пытается в доказательство своего успеха разрешить гораздо менее сложную проблему, чем вопрос о ядерном оружии. И поэтому оказывает давление на Москву. Вполне вероятно и то, что этот вопрос может быть одним из аргументов в дискуссиях об иранской ядерной программе. Скажем, Вашингтон согласится с увеличением численности российских войск на европейской территории в обмен на ее сотрудничество в иранском вопросе. Скорее всего, администрация преследует разные цели этим демаршем.
– А насколько, по-вашему, вероятно преврашение вопроса об американо-российских отношениях в заметную тему в президентской кампании?
– Он может превратиться в серьзную тему, если произойдет нечто неожиданное. Но пока американо-российские отношения находятся в хвосте списка насущных вопросов, они оттеснены туда, прежде всего, экономическими проблемами и ситуацией вокруг Ирана. Хотя не исключено, что на фоне сокрашения оборонного бюджета США кто-нибудь из консервативных республиканцев, скажем, Джон Маккейн, попытается поставить в вину президенту резкое сокрашение американского ядерного арсенала на фоне российских попыток модернизировать свой собственный арсенал, значительного российского превосходства в тактическом ядерном оружии.
Юрий Жигалкин, Радио Свобода