Один из читателей поинтересовался: «После признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, возможно ли признание независимости Нагорного Карабаха Россией?»
«Я не знаю, что там делать», - признался Горбачев и пояснил, что в свое время границы этих земель устанавливались так, чтобы соседи зависели друг от друга, чтобы всегда можно было посеять конфликт, а Москву назначить арбитром и таким образом узаконить силу центра.
«Проблема Карабаха очень старая и очень сложная. Эта проблема все время возникала – до войны, после войны. Азербайджан и Армения в свое время обвиняли меня в том, что якобы я поддерживаю одну из сторон, но это было не так. Я всегда говорил, что подобные конфликты на национальной почве не могут быть решены, если кто-то окажется победителем, а кто-то – проигравшим. Обе стороны должны найти консенсус, - отметил Горбачев и добавил. - Может, когда будет объединенная Европа, разрубить этот узел будет легче».
Возвращаясь к вопросу Южной Осетии и Абхазии, Горбачев оправдал признание независимости этих образований тем, что это был лучший из возможных вариантов.
«То, что тогда было сделано российской стороной, было сделано правильно. Из возможных вариантов это был лучший», - заявил он.
«Я не знаю, что там делать», - признался Горбачев и пояснил, что в свое время границы этих земель устанавливались так, чтобы соседи зависели друг от друга, чтобы всегда можно было посеять конфликт, а Москву назначить арбитром и таким образом узаконить силу центра.
«Проблема Карабаха очень старая и очень сложная. Эта проблема все время возникала – до войны, после войны. Азербайджан и Армения в свое время обвиняли меня в том, что якобы я поддерживаю одну из сторон, но это было не так. Я всегда говорил, что подобные конфликты на национальной почве не могут быть решены, если кто-то окажется победителем, а кто-то – проигравшим. Обе стороны должны найти консенсус, - отметил Горбачев и добавил. - Может, когда будет объединенная Европа, разрубить этот узел будет легче».
Возвращаясь к вопросу Южной Осетии и Абхазии, Горбачев оправдал признание независимости этих образований тем, что это был лучший из возможных вариантов.
«То, что тогда было сделано российской стороной, было сделано правильно. Из возможных вариантов это был лучший», - заявил он.