У двух молодых людей много общего: им обоим слегка за 20 и они приехали в Москву в поисках лучшей жизни. Оба вынуждены сталкиваться с дискриминацией при трудоустройстве, с преследованиями со стороны полиции, со сложностями при поиске жилья.
Но есть одно важное отличие. 22-летний Мирзо Курбонов — мигрант из Таджикистана, он находится в Москве уже два года. Но 25-летний Зубейр, отказавшийся назвать свою фамилию, — гражданин России с беспокойного Северного Кавказа, проживающий в столице уже семь лет.
Несмотря на российское гражданство, жизнь этнического ингуша Зубейра во многом схожа с иммигрантской. Он чувствует себя чужим в своей стране:
— Безусловно, есть такое ощущение. Просто оно по-разному: у кого-то посерьезней, а кто-то намеренно меньше старается появляться в тех местах, где
На самом деле есть ощущение, что мы не являемся частью этого общества.
Двое мужчин разговаривали с корреспондентом Радио Свобода в мрачном узбекском кафе, расположенном неподалеку от Савеловского вокзала, где полиция недавно проверяла иностранных рабочих.
И хотя совершенно очевидно, что жизнь иностранного мигранта Мирзо Курбонова намного сложнее, жизненная ситуация этих двух молодых людей во многом схожа.
ПОИСКИ ЖИЛЬЯ И РАБОТЫ
Трудности начинаются с самых базовых вещей: найти жилье в городе, где многие арендодатели ищут людей со «славянской внешностью» или с Запада. Точно так же дела обстоят и с общежитиями.
Зубейр и Мирзо Курбонов говорят, что нашли жилье через друзей, родственников и знакомых в мусульманской общине.
— Это самая большая проблема, с которой сталкиваешься, и думаешь, что ты гражданин второго сорта. Человеку с неславянской внешностью не сдают
Мигрант в строительной робе. Москва, 26 июля 2013 года. Иллюстративное фото.
квартиру. Это несправедливо, — говорит Зубейр.Однако и трудоустройство на хорошее место тоже может быть чревато дискриминацией, рассказывает Зубейр. Имея за плечами несколько лет изучения бухгалтерского учета, а также банковский опыт, Зубейр чувствовал, что успешно проходит собеседование по приему на работу в качестве заместителя управляющего филиалом в банке.
Но когда узнали, что он родился в Малгобеке — городе в Ингушетии, интервью внезапно прекратилось.
— Мы вам позвоним, — услышал Зубейр.
В результате Зубейр стал сторониться российских компаний. Он подал заявление на работу в иностранную фирму, рекомендованную ему близким родственником.
БУМАЖНАЯ ВОЛОКИТА
Есть также постоянные трудности с документами. Лица, не имеющие постоянного места жительства в Москве, в том числе временно пребывающие в столице граждане России, должны ежегодно проходить регистрацию, указывая конкретный адрес. Если этого не сделать, то всегда найдутся полицейские, желающие на этом поживиться: неславянская внешность — повод для рутинной проверки.
Зубейру не удалось зарегистрироваться по месту жительства, так что пришлось регистрироваться по адресу знакомого, легально проживающего в Москве. Подобный способ регистрации не по месту проживания широко распространен среди мигрантов, а сами квартиры называются резиновыми.
Задержанные в ходе рейда мигранты. Москва, 14 октября 2013 года.
Для мигрантов, таких как Курбонов, этот бюрократический барьер — лишь верхушка айсберга. Многие компании не горят желанием нанимать иностранных мигрантов легально из-за бумажной волокиты и расходов.В результате большинство остается предоставленным самим себе, чтобы зарегистрироваться в миграционной полиции, получить разрешение на работу, медицинскую страховку и другие необходимые документы — и лишь затем искать работу. Курбонов хорошо знает, насколько длинен перечень формальных платежных сборов и неформальных поборов, необходимых для преодоления бюрократических барьеров.
По его словам, многие прибегают к помощи компаний, которые позаботятся обо всем — за деньги.
— Им нужно патент делать — это деньги. На регистрацию нужны деньги. На разрешение на работу деньги надо давать. Это 43 тысячи рублей (1344 доллара) через фирму, или 23 тысячи [самостоятельно]. Это кошмар, - говорит мигрант.
Есть, конечно же, альтернатива — работать без документов в теневой экономике, — но это чревато еще большими злоупотреблениями.
Курбонов постоянно меняет одно место за другим. Он мыл автомобили, работал курьером, поваром, готовил пиццу и суши. Как трудовой мигрант, он в первую очередь подпадает под сокращение. Над этим всем довлеют постоянный страх перед полицией, унизительные проверки документов и требования взятки.
ПО ПУТИ В МЕЧЕТЬ
Зубейр рассказывает, как его остановила полиция по дороге в мечеть, но благодаря российскому паспорту и московской регистрации он был отпущен.
Но Курбонов с веснушчатым лицом и смуглым цветом кожи говорит, что иногда полиция останавливает его более двух или трех раз в день:
— Когда вы идете в мечеть на проспекте Мира, около входа в метро ждут толпы
Я везде вижу несправедливость и коррупцию.
Из-за всего этого Курбонов хотел бы уехать из России, только вопрос в том куда? Таджикистан с его безработицей и повсеместной бедностью вряд ли выглядит привлекательным.
— Честно говоря, хочу найти какой-то выход из такого положения. В Таджикистане такая же проблема, даже хуже, чем здесь. Я везде вижу несправедливость и коррупцию. Что я буду иметь в Таджикистане? Там нет работы, нет никакого достатка.
В подготовке материала участвовали Том Балмфорт и Алиса Вальсамаки.
Радио Азаттык