Отвечая на вопрос о том, что он ожидает от Евросоюза, зная, что некоторые европейские страны блокируют введение санкций против Турции по другим вопросам, премьер-министр Армении сказал: «Мы стараемся возлагать надежду на себя и на те страны, у которых есть союзнические обязательства по отношению к Армении, и у Армении также есть. Но Вы мне задаете вопрос о происходящем, я отвечаю о том, что происходит. Потому что то, что я говорю, Евросоюз должен делать не для нас, а для себя. Хочет - пусть поможет, не хочет – пусть не помогает. Я должен думать о безопасности Еревана, Армении и армянского народа. Безопасность Вены не вписывается в логику моей работы, но потом пусть не говорят, что мы не предупреждали».
«Посмотрите, каким тоном говорит президент Турции о президенте Франции. Вы когда-нибудь могли подумать, что президент какой-либо страны будет вот так говорил в адрес Франции и ее президента? Кто бы мог такое подумать 15 лет назад или в годы холодной войны? Что это, если не война? Другой вопрос – хотите вы замечать эту войну или нет? Чем больше вы будете не замечать ее, тем более заметной она для вас будет. На улицах Европы сегодня среди бела дня обезглавливают людей, а все остальные счастливы тем, что их голова не отрублена. Я считаю это механикой геноцида. И если у кого-то голова не отрублена, то это не значит, что в следующий раз этого не произойдет», - подчеркнул премьер.
На вопрос журналиста, есть ли что-то, что он мог сделать, чтобы предотвратить войну, Никол Пашинян ответил: «Европейские державы думали, что если уступят Чехословакию Гитлеру, то утолят его аппетит и войны не будет. И что произошло в итоге? Гитлер проглотил Чехословакию. И как говорится в пословице – аппетит приходит во время еды. Да, если бы европейские лидеры не уступили Чехию, и началась бы война, то собрались бы такие же журналисты и спросили бы: «Что вы не сделали, Чехию не отдали, из-за одной Чехии всю Европу и мир втянули в войну». А они, повесив головы, сказали бы: «Да, надо было быть более гибкими в вопросе Чехословакии». Они проявили гибкость, и к чему это привело? Мы нашу «Чехословакию» не собираемся уступать никому».