Слова изменили свои смыслы, утопические проекты ныне как реальный триллер. Кремль, кажется, сам уверовал, что возвращается на Кавказ. Кавказ взволнованно переводит взгляд с Украины на окрестные горы, которые вот-вот рассечет новая стратегическая трасса. Россия возвращается в Азербайджан, который освежает риторику мотивами вековой дружбы с Россией. В Армению, которая вливается в евразийский коллектив. Она возвращается в Грузию, в которую еще вчера возвращаться было незачем и не к кому.
На самом деле яснее не стало и сегодня. В Грузию Россия возвращается попутно. Грузия – по дороге, по которой Москва, как она верит, возвращается на Кавказ. Прежде всего, в Армению. Ведь все уже поверили, что Армения не пошла на Запад только ради безопасности, которую может обеспечить только Восток. Значит, крепим братство по всему фронту, а заодно напоминаем о его уязвимых местах Азербайджану. И в Баку, который ныне как никто в своем устройстве похож на Москву, тоже предпочитают с такой версией не спорить.
И здесь без Грузии – никак. Это, кажется, и называется геополитикой. Турция строит железную дорогу из Карса в Баку через Ахалкалаки? Что ж, ответная дорога как эмбарго против санкций. Из Дагестана в Кахетию. И, конечно, через Абхазию в Армению. Железная.
История выходит лукавая. Как тема дружбы народов и экономической интеграции. Как вообще разговоры о том, что хорошие отношения всегда лучше плохих. Можно даже допустить, что люди в нынешней грузинской власти в это верят искренне. Хотя бы некоторые.
Your browser doesn’t support HTML5
Время лукавых
И правда, что плохого в железной дороге? Да, конечно, ничего. Как и в налаживании отношений с Россией. Это – в принципе. Но вот вопрос – зачем?
Ответ типа «чем больше дорог – тем больше экономики» и «логистика – сосуды коммерции» не подходит. В 1939-рм бы тоже очень посодействовало связям между западом и востоком шоссе через Гданьск из Германии в Восточную Пруссию.
Дело не в сравнениях, это лишь к вопросу «зачем»? Зачем России аваро-кахетинская дорога? Для общекавказской логистики? Тогда как-то даже неудобно спрашивать, почему простаивает трасса через Южную Осетию и славное селение под названием Эргнети? С точки зрения международных экономических связей и вытекающего из них процветания всех, кому повезло здесь жить, и перспективнее, и, главное, дешевле.
Все правильно, дорога лучше бездорожья, но почему про примерные 30 миллиардов рублей стоимости дороги известно, а про экономический эффект никто даже не спрашивает? Железная дорога, наверное, послужит делу мира между Абхазией и Грузией, но есть очень сильное подозрение, что не эта благородная цель владеет умами логистиков-геополитиков.
Россия возвращается.
Только зачем?
Иногда наступают такие времена, когда надо вдумываться даже в самые безнадежные банальности. Просто потому, что слова меняют смысл и возрождение исторической дружбы на деле может оказаться коллаборационизмом и согласием на то, в чем когда-то отказали немцам поляки. Кто-то может спросить, кому это помогло, и вопрос не праздный, но тогда именно его и надо ставить.
Но не ставят. Грузинская власть предпочитает не говорить вообще ни о чем, кроме преступлений прошлой власти. Будто веря, что таким образом избежит самой главной полемики дня. И забывая, что кроме преступлений, которые были, была и позиция, которой нет сейчас. «Дорога лучше бездорожья» – не позиция, а все то же продолжение лукавства умолчания.
Кто-то сказал: труднее всего говорить, когда нельзя молчать. «Грузинская мечта» победила с помощью слишком простых ответов, и, кажется, к этому привыкла. Она не делает ничего, за что ее можно было упрекнуть – и в этом ее самая большая беда. Она не заметила, как за время ее безраздельной власти прояснился извечный смысл былых лукавств. Может быть, Саакашвили просто не любил Россию – теперь это уже не важно. Важно то, что вектор дистанцирования от нее был стратегически верным и единственно спасительным. Восстановление, как говорилось, порушенного поначалу действительно выглядело операцией по продвижению грузинского вина.
Позиция может быть только деятельной. Даже если она полна ошибок, которые порой хуже преступлений. Остановка – не отдых, как могло показаться кому-то после победы «мечтателей», а сдача позиций. При том, что дороги эти все равно никто не построит и никто никуда не возвращается. От этого, впрочем, нынешняя грузинская власть ничего не приобретет. Да и не потеряет. Просто потому, что в этом деле, как и во всем прочем, ни при чем.
Вадим Дубнов
Радио «Эхо Кавказа»
Мнения, высказанные в статье не обязательно отражают позицию редакции