Самоубийство в Калифорнии комедийного актера, обладателя "Оскара" Робина Уильямса остается в США одной из самых обсуждаемых тем. Президент Барак Обама сказал о покойном: "Робин Уильямс мог предстать перед нами летчиком, доктором, джинном, нянькой, президентом, Питером Пеном и еще кем угодно. Он заставил нас смеяться. Он заставил нас плакать. Он щедро и свободно делился своим неизмеримым талантом с теми, кто более всего в этом нуждался".
Актер Илья Баскин
Выходец из Риги, актер Илья Баскин около тридцати лет дружил с Робином Уильямсом. Познакомились они в 1983 году на съемках знаменитого фильма "Москва на Гудзоне" Пола Мазурского, где снялись вместе с Савелием Крамаровым:
– Как вы узнали о смерти Робина Уильямса?
– Мне позвонил мой знакомый, который услышал эту новость по телевизору. Он позвонил и сказал: "умер Робин". Тогда еще никто не знал, как это произошло. Это был день моего рождения, "подарок". Я знал, что у него с сердцем были проблемы. Это первое, что пришло в голову. И потом я знал, что у него еще плюс к сердцу… Короче, он в последнее время сорвался.
– На ваш взгляд, он злоупотреблял алкоголем?
– Это не на мой взгляд, это то, что мне рассказывали наши общие знакомые. Он опять сорвался. Ему нужно было идти в rehab (клиника по реабилитации). У него уже была эта проблема. Почему он ходил трезвый и не дотрагивался до пива, потому что тогда вся эта компания – Джон Белуши, который умер от передозировки, это начало 80-х – конец 70-х в Калифорнии, да не только в Калифорнии, по всей стране – это был культ релакса. На любую вечеринку придешь, там тебе обязательно предложат и это, и это, и это. Ты попадаешь в эту зависимость. Это кошмар. И он попал в такую зависимость. Но смерть друга Джона Белуши его очень испугала. Он завязал на многие годы. Я 30 лет с ним знаком и не видел его пьющим. Все это началось потом уже, после развода с Маршей Гарсес. Или, может быть, это явилось причиной развода – я точно не могу сказать. Когда мы с ним общались, он был абсолютно трезвым. Он отрезал себя от наркотиков. Он даже глотка пива не делал.
– А когда было последнее с ним общение?
– Года четыре тому назад. У нас в актерской гильдии проходят такие встречи с артистами. Был его вечер, я пришел. Потом мы пошли вместе поужинали, поговорили, посмеялись. Он тогда еще был с Маршей Грасес. Я вообще не подозревал о том, что что-то грядет. Наверное, в то время уже что-то начиналось.
– Вы с ним начали дружбу с того момента, когда встретились на съемочной площадке "Москва на Гудзоне"?
– Я его знал по телесериалу "Счастливые дни", где он сыграл инопланетянина Морка, но не был знаком с ним. Встретился с ним на пробе. Режиссер Пол Мазурски, который ушел от нас примерно месяц тому назад, тоже болел тяжело, он сделал нам пробы вдвоем. Робин уже был утвержден, но я читал текст вместе с Робиным. Там мы с ним и познакомились. Он был известный актер. Чем больше актер, тем меньше ты чувствуешь разницу в том... Он меньше показывает, что я такой важный, я такой главный, я такой знаменитый. У Робина этого совсем не было. Все было очень просто, как будто мы занимались в одном классе. Поэтому, наверное, и пробы прошли удачно. Я был совершенно раскован благодаря ему.
– Во время съемочного процесса можете вспомнить какие-то интересные истории, описывающие его характер?
– Есть люди-генераторы. Ему постоянно нужен был зритель. Он настолько был блестящ в своем юморе... Бывает остроумный человек, он пошутит раз в 10 минут и все говорят: ой, какой остроумный человек. Робин был фонтан! Он просто без остановки... Мы сидим в ресторане или на съемочной площадке, кругом осветители, массовка – для него это был театр. Без конца он что-то придумывал. Без конца шли какие-то пародии. Фонтан – это самое подходящее слово. Я, наверное, в своей жизни не могу вспомнить ни одного человека с такой невероятной энергией. Даже после съемок, это когда мы переехали в Нью-Йорк... Мы "Москву на Гудзоне" снимали в Мюнхене, тогда же нельзя было приезжать и снимать в Россию. Это же был еще Советский Союз, холодная война, железный занавес – 1983 год. Я еще помню, 20-го, по-моему, то ли 21 июня у Робина был день рождения. Мы прямо на площадке устроили ему большое празднование – привезли огромный торт. Ему тогда исполнилось 32 года. Он на год младше меня. После тяжелого съемочного дня, когда мы уже приехали в Нью-Йорк, я был без ног и без рук, и почти все на съемочной площадке, а он еще бежал в ночной клуб куда-то и выступал там до потери сознания. Другие комики его за это не любили, потому что он, когда приходил, то уже никого другого не нужно было. Они как бы рассчитывали каждый раз, когда тебя приглашали в какой-то клуб, это очень престижно, очень хорошо, ты рассчитываешь на какое-то свое время, свою публику, на свое внимание. Но Робин врывался. Никто ему не мог отказать. Он был любимец публики. Поэтому многие комики его недолюбливали именно за это. Хотя на самом деле, он делал это совершенно не со зла. Он просто не мог по-другому.
– Фильм закончился. Ваша дружба продолжилась на долгие годы. Как она складывалась?
– Там еще один был человек, мой друг детства и режиссер, он сейчас продюсер одной из очень успешных программ, только что ТЭФИ получил. Он живет в Москве. Его зовут Дэвид Гамбург. Его передача "Следствие вели..." сейчас ТЭФИ получила вместе с актером Леонидом Каневским. Он автор этой программы, придумал ее. Во время съемок "Москвы на Гудзоне" его взяли на работу как человека, который будет учить Робина говорить по-русски. Но будучи человеком безумно талантливым, я говорю сейчас о Дэвиде, Робин это почувствовал, и он перестал быть учителем русского языка, а стал как бы его гуру по актерскому мастерству. Робин ему очень доверял. Получилось так, что после того, как мы закончили эту картину "Москва на Гудзоне", он сразу же стал делать другую картину про бейсбол. И он пригласил Дэвида к себе в картину. А так как Дэвид мой самый близкий друг, мы продолжили, как сейчас говорят, тусовки вместе. Проводили праздники вместе. Робин жил в Сан-Франциско. И когда День благодарения, почему-то у нас была такая традиция – я всегда приезжал к нему домой. И мы встречали это у них дома. Еще мама Робина была жива. Собиралась такая компания его близких людей. Когда он приезжал в Лос-Анджелес, он звонил, мы ходили в клубы. Мы очень много времени проводили в клубе Improvisation. Особо не хулиганили. Он в то время уже вел очень трезвый образ жизни. Получал свой допинг от выступлений. Снимался он или не снимался, он все равно каждый вечер проводил в клубе. Очень любил свою новую жену, теперь уже бывшую – Маршу. Когда мы с ним снимали "Москву на Гудзоне", у Робина была супруга, с которой уже сложные были отношения, и был ребенок. Тогда они довольно быстро расстались. И человек, который работал у них няней, это и была Марша. И вот Робин с ней прожил 20 с лишним лет. У них двое детей. Очень хорошие дети. Интересно это или нет, но у Робина была манера, которая всех смешила. Когда мы садились обедать, он всегда говорил: я на диете и ничего не ем, а потом он начинал со всех тарелок все тащить.
– Аппетит приходил во время еды.
– Да, но когда у тебя остается полкотлеты, а ты рассчитывал на целую... (смеется). Конечно, это все было с шутками, было весело. Никто об этом не задумывался.
– Почему последние 4 года вы с ним уже не общались?
– Он исчез. Когда уехал от Марши, мне неудобно было встревать в их отношения. А потом время. Когда это было еще свежо – после съемок, по инерции мы виделись часто. А потом виделись раз, два раза в год. Я пытался что-то писать, Робин мне помогал, давал какие-то советы, обещал даже принять участие в этом проекте. К сожалению, он не состоялся по другим причинам. В общем, какая-то такая у нас была связь. А потом, когда возник конфликт с женой, мне просто не хотелось быть... Ну, вы сами понимаете.
– Некоторые критики пишут, что последние полтора десятилетия смотришь на список фильмов, три десятка картин, в основном главные роли и ни одной серьезной удачи. Как вы думаете, могло быть это причиной самоубийства?
– Я думаю, это совокупность всех обстоятельств. Во-первых, с возрастом уже не так много ролей, которые могут потрясти мир. Во-вторых, у Робина очень своеобразный вкус. Он никогда не брался делать то, что ему не нравилось. Ему нравились человеческие истории, которые сегодня вряд ли были блокбастерами. Я даже думаю, что тот же "Король-рыбак", если бы вышел сегодня, он бы сегодня, наверное, провалился. Может быть, причина была в том, что он просто выбирал какие-то проекты. У нас же кино сейчас стало совершенно для дошкольников, т. е. аттракцион, игра. А ему это было неинтересно, как и многим актерам. Если я это делаю просто из-за заработков, то у него такого вопроса не стояло. Он мог себе позволить делать то, что он хотел. Меняются поколения, меняются вкусы. Может быть, он почувствовал, что, действительно, он как бы проходит мимо. Это довольно сложно объяснить, но попытайтесь понять, что человек, который был на самом верху, вдруг не может удержаться, хотя все данные, талант у тебя есть, но почему-то тебя уже считают вчерашним днем.
– А какой ваш любимый фильм с его участием?
– Я не буду говорить о нашем фильме "Москва на Гудзоне". Я считаю, что это очень хорошая работа. Но помимо нашего фильма, по-моему, это Mrs. Doubtfire. Он всегда кому-то помогал. Масса людей обращались к нему. Он был ужасно щедрым человеком. И всегда делал это с большим удовольствием. Никогда не ворчал: а, этот просит опять чего-то. Был очень жизнерадостным, очень веселым. Иногда были моменты, когда он вдруг становился очень замкнутым, уходил в себя. Тогда я понимал и все понимали, что его лучше оставить в покое. Вы понимаете: когда ты звезда такой величины, ты в принципе уже не человек – ты корпорация. Поэтому вокруг него все время было огромное количество всяких людей, которые чего-то от него хотели – хотели часть его жизни, часть его денег, часть всего. Это тоже очень давит на людей. Он все время говорил, что мне нужно сделать сцену, а у меня никогда не хватало на это смелости. Я никак не мог заставить себя выйти один на сцену. А он меня всегда подстрекал.
– Кем он останется в вашей памяти?
– Человеком, которого очень больно было потерять. Понимаете, необязательно видеться каждый день для того, чтобы знать, что у тебя есть близкий человек. Я недавно побывал в Риге на своей родине и встретился с человеком, с которым не виделся 40 лет. Как мы друг друга любили, так мы через 40 лет и продолжаем любить. Поэтому то, что мы последние 3-4 года не виделись, совсем не значит, что он для меня чужой человек. Это человек, который очень много значил в моей жизни и как друг, и как коллега, и как просто светлый человек. Он, конечно, выдающийся человек. Его все любили. Это достояние страны.
Дочь Робина Уильямса Зелда Уильямс попрощалась со своим отцом в "Твитере" строчками из "Маленького принца" Антуана де Сент-Экзюпери:
"Ты – ты один будешь иметь звезды, которых ни у кого больше нет... На одной из них буду жить я. На одной из них я буду смеяться. И так будет, и все звезды будут смеяться, когда ты ночью будешь смотреть на небо. Ты – только у тебя будут смеющиеся звезды". И в конце Зельда приписала от себя: "Я люблю тебя. Я скучаю по тебе. Я буду стараться держаться".
Радио Свобода