Миллион подписей граждан собрали активисты Фонда восстановления исторической справедливости в поддержку возобновления исламских богослужений в музее Святой Софии. Активисты движения считают, что в 1935 году власти Турции совершили ошибку, передав здание знаменитого византийского храма, переделанное в мечеть, в ведение государства.
Решение об организации в храме музея принял Кемаль Ататюрк, первый президент и основатель современного турецкого государства. Это был продуманный шаг: Турция демонстрировала миру, что стала светским государством. Ататюрк, как свидетельствуют его биографы, прохладно относился к религии, даже называл себя атеистом. После взятия в 1453 году армией Мехмеда II Константинополя превращенный в мечеть собор Святой Софии стал для мусульман святым местом, в комплексе которого находятся даже захоронения султанов. Пораженный великолепием этого христианского храма, Мехмед II велел замалевать известкой фрески, мозаику и иконы, а также распорядился пристроить к собору минареты.
– Вы спрашиваете, в какой степени сейчас Айя-София – это произведение византийской архитектуры, а в какой степени – исламский памятник? – говорит доктор исторических наук, автор книги о византийских памятниках Стамбула "В поисках Константинополя" Сергей Иванов. – Конечно, прежде всего, на 99 процентов, это памятник византийского искусства. Собственно, исламского там, если говорить строго о самом здании, немного – некоторое количество расставленных в храме ваз и деревянные щиты с сурами из Корана, но щиты, собственно, объектом искусства не являются. Распространено мнение о том, что османы достроили контрфорсы с внешней стороны храма, но на самом деле этот архитектурный элемент собора появился еще в X столетии (с западной стороны), потом контрфорсы достраивали в XIV веке при императоре Андронике Палеологе. Османы окончили эти перестройки и немного укрепили стены, но в основном контрфорсы все-таки византийские.
– Как вы относитесь к перспективе превращения музея в храм?
– Как вы в целом относитесь к попыткам параллельного использования музейного пространства? Если говорить не только о храме Святой Софии, а о желании любой церкви возвращать любые храмы?
– Опыт возвращения храмов-музеев Русской православной церкви – крайне неудачный. Церковь, как правило, не имеет денег и возможностей для проведения серьезных реставрационных работ, многие великие шедевры пребывают в ужасном состоянии. В храмах горят свечи, температурный режим не поддерживается, на росписи и иконы наслаивается копоть... Но есть и другой опыт, у Третьяковской галереи, которая выставила Владимирскую икону в своем домовом храме Святителя Николая в Толмачах, и это, конечно, очень хорошо. Это правильный компромисс.
– У вас есть свой любимый уголок в Святой Софии?
– Я больше всего люблю юго-восточную галерею второго этажа, в прежние времена там находился переход в императорский дворец. Арка, которой
Собор Святой Софии, некогда – самый величественный православный храм мира, остается, пожалуй, самым идеологически выдержанным зданием Стамбула и воспринимается многими как символ политической власти. В 532 году император Юстиниан повелел построить эту великую церковь на месте сгоревшего во время бунта храма – в честь своей победы над оппозицией. Христианские богослужения проходили в соборе Святой Софии почти тысячу лет и считались знаком могущества императоров Византии. Теперь этот храм стал симбиозом Запада и Востока, символом взаимопроникновения культур. В Турции многие считают, что Святая София – мечеть и христианский храм одновременно, поэтому называют ее "церковь-мечеть".
Радио Свобода
Решение об организации в храме музея принял Кемаль Ататюрк, первый президент и основатель современного турецкого государства. Это был продуманный шаг: Турция демонстрировала миру, что стала светским государством. Ататюрк, как свидетельствуют его биографы, прохладно относился к религии, даже называл себя атеистом. После взятия в 1453 году армией Мехмеда II Константинополя превращенный в мечеть собор Святой Софии стал для мусульман святым местом, в комплексе которого находятся даже захоронения султанов. Пораженный великолепием этого христианского храма, Мехмед II велел замалевать известкой фрески, мозаику и иконы, а также распорядился пристроить к собору минареты.
Богоматерь с младенцем на куполе собора Святой Софии
В последние десятилетия тема принадлежности Святой Софии актуализировалась всякий раз, когда к власти приходили политики-консерваторы и в стране усиливались исламистские настроения. В газетах появлялись жалобы верующих правительству о том, что ущемляются их религиозные чувства. Имамы жаловались на то, что в Стамбуле якобы не хватает мечетей. Дискуссии вспыхнули с новой силой с приходом к власти в начале 2000-х годов партии Справедливости и развития. Лидер нового движения за превращение музея в мечеть – вице-премьер правительства Бюлент Аринч, возглавляющий консервативное крыло партии, – призывает сделать знаменитое здание "символом новой Турции" и "вернуть ему божественное предназначение". Сторонники Аринча считают, что турки в 1930-е годы сделали слишком щедрый подарок Европе, предав память своих героических предков. Это мнение разделяют и многие авторитетные турецкие историки, которые указывают: в самом сердце страны, население которой на девять десятых составляют мусульмане, незачем сохранять памятник христианскому миру. Как пишут в турецких школьных учебниках, эти земли разорили крестовые походы, алчность и жестокость европейцев, которые опустошали Византийскую империю, грабили ромеев и продавали в рабство женщин. Османы якобы просто заселили опустевшие территории, принесли на эти земли мир и покой.– Вы спрашиваете, в какой степени сейчас Айя-София – это произведение византийской архитектуры, а в какой степени – исламский памятник? – говорит доктор исторических наук, автор книги о византийских памятниках Стамбула "В поисках Константинополя" Сергей Иванов. – Конечно, прежде всего, на 99 процентов, это памятник византийского искусства. Собственно, исламского там, если говорить строго о самом здании, немного – некоторое количество расставленных в храме ваз и деревянные щиты с сурами из Корана, но щиты, собственно, объектом искусства не являются. Распространено мнение о том, что османы достроили контрфорсы с внешней стороны храма, но на самом деле этот архитектурный элемент собора появился еще в X столетии (с западной стороны), потом контрфорсы достраивали в XIV веке при императоре Андронике Палеологе. Османы окончили эти перестройки и немного укрепили стены, но в основном контрфорсы все-таки византийские.
– Как вы относитесь к перспективе превращения музея в храм?
Иисус Вседержитель
– Для собора Святой Софии это будет иметь совершенно катастрофические последствия. В мечетях запрещены фигуративные изображения, поэтому от публики придется закрывать мозаики, которые обнаружились при расчистке стен в 1930-х годах, после того, как Кемаль Ататюрк своим декретом распорядился превратить Айя-Софию в музей. Это ценнейшие, великолепные мозаики, самые старые из которых датированы IX веком, а самые новые – XIV столетием. Совсем недавно, три года назад, найдены новые мозаики, расчисткой которых еще занимаются. В частности, обнаружено изображение серафима (мы еще точно этого не знаем, потому что открыто только лицо), если быть точным, в северо-западном парусе храма. По всей видимости, это мозаика средневизантийского времени, и это совершенная научная сенсация. Кроме того, обнаружено изображение императора Иоанна V – его впервые открыли во время расчистки стен в XIX веке, потом забелили штукатуркой, и потом снова нашли, совсем недавно.– Как вы в целом относитесь к попыткам параллельного использования музейного пространства? Если говорить не только о храме Святой Софии, а о желании любой церкви возвращать любые храмы?
– Опыт возвращения храмов-музеев Русской православной церкви – крайне неудачный. Церковь, как правило, не имеет денег и возможностей для проведения серьезных реставрационных работ, многие великие шедевры пребывают в ужасном состоянии. В храмах горят свечи, температурный режим не поддерживается, на росписи и иконы наслаивается копоть... Но есть и другой опыт, у Третьяковской галереи, которая выставила Владимирскую икону в своем домовом храме Святителя Николая в Толмачах, и это, конечно, очень хорошо. Это правильный компромисс.
– У вас есть свой любимый уголок в Святой Софии?
– Я больше всего люблю юго-восточную галерею второго этажа, в прежние времена там находился переход в императорский дворец. Арка, которой
Османские анаграммы в комплексе храма Святой Софии
начинался этот переход, сохранилась. Мое воображение ярче всего разыгрывается, когда я смотрю на внутренность храма с той точки, которая открывалась императору, когда он, минуя площадь, выходил из дворца в церковь. Оттуда виден весь храм, все его невероятное величие. Оттуда храм производит впечатление... такого "надувшегося" пространства. В этом и значение Святой Софии для истории архитектуры – там впервые в полной мере использованы полукупола, и это позволяет ощутить внутреннее пространство действительно как законченную сферу мироздания. Все мироздание заключено внутри собора. И от арки с галереи второго этажа это отлично просматривается, – рассказал Радио Свобода историк-византинист Сергей Иванов.Собор Святой Софии, некогда – самый величественный православный храм мира, остается, пожалуй, самым идеологически выдержанным зданием Стамбула и воспринимается многими как символ политической власти. В 532 году император Юстиниан повелел построить эту великую церковь на месте сгоревшего во время бунта храма – в честь своей победы над оппозицией. Христианские богослужения проходили в соборе Святой Софии почти тысячу лет и считались знаком могущества императоров Византии. Теперь этот храм стал симбиозом Запада и Востока, символом взаимопроникновения культур. В Турции многие считают, что Святая София – мечеть и христианский храм одновременно, поэтому называют ее "церковь-мечеть".
Радио Свобода