15 марта 2011 года в Сирии начались антиправительственные манифестации, переросшие затем в полномасштабную гражданскую войну с вовлечением международных джихадистских группировок. Сирии суждено было стать лишь очередным «удачным» эпизодом арабской весны, наряду с Тунисом, Египтом и Ливией, но Башар Асад показал характер, сумев избежать судьбы, соответственно, Бен Али, Мубарака и особенно Каддафи.
Широкий и мощный фронт борцов с сирийской властью: США, Британия, Франция, Катар, Турция, Саудовская Аравия вкупе с ваххабитскими и салафитскими группировками – не сумел перетянуть на свою сторону широкие народные массы, военную и политическую элиту Сирии. Башар Асад дал бой своим противникам и продолжает бороться с ними до сих пор.
При более или менее явной поддержке со стороны ливанской шиитской группировки «Хезболла», иранского Корпуса стражей исламской революции, военных советников и спецслужб России и Китая, а также при благосклонном отношении шиитского руководства Ирака официальному Дамаску удалось переломить ход войны и нанести чувствительные удары по силам вражеских сил. В первую очередь, это северо-западный фронт в районе крупнейшего города страны Алеппо и район Дамаска и сирийско-ливанской границы. При этом восточный фронт – район пустыни Дер-Зор – оказался менее удачным в основном из-за преобладающего там суннитского населения и значительной отдаленности от основных сил Сирийской армии.
Что примечательно, начало гражданского противостояния носило спонтанный характер. В южном городе Дераа подростки расписали стены домов антиправительственными лозунгами и были задержаны, а затем жестоко избиты полицией. Это вызвало бурю негодования в стране, но Башар Асад сумел признать, что силы правопорядка «переусердствовали», принес извинения семьям пострадавших и уволил нескольких полицейских. Более того, правительство объявило о начале проведения широкого пакета социальных, экономических и политических реформ. Так, народу пообещали отменить действовавший с 1960х годов режим ЧП, снять запрет на деятельность оппозиционных правящему «Баасу» политических партий, отменить цензуру, повысить степень независимости судебной власти, установить общественный контроль над силовыми структурами и создать условия для проведения свободных выборов.
Казалось бы, на этом досадный инцидент можно было считать исчерпанным. Но продвижение реформ задерживалось, в основном, как полагают эксперты, из-за давления силового и партийного лобби, ведь клан Асадов – это алавиты, ответвление шиитской ветви ислама, а большинство населения Сирии составляют сунниты (впрочем, весьма далекие от их радикальных собратьев с Аравийского полуострова). Соответственно, алавитская элита не желала свободных выборов, обоснованно опасаясь победы суннитского большинства.
По-видимому, силовики сумели убедить Асада провести ряд жестких акций по наведению порядка – и, что называется, «понеслось». Я думаю, что внутреннее противостояние между властями и оппозицией (а где этого нет?) так и осталось бы сугубо внутренним конфликтом, если бы не желание некоторых «друзей Сирии» воспользоваться прекрасной возможностью свалить ненавистный светский шиитский режим в Дамаске. Благо, тогда региональный контекст арабской весны позволял автоматически внести Башара Асада в ряды злодеев – вместе с уже отстраненным к тому моменту Хосни Мубараком и только начинавшим воевать с оппозицией и НАТО Муаммаром Каддафи.
Летом 2011 года резолюция Совета Безопасности ООН, осуждающая излишнее применение силы официальным Дамаском, была заблокирована Россией и Китаем. Тогда же начался массовый исход беженцев, преимущественно в Турцию, что означало постепенное вовлечение этой страны в конфликт на стороне оппозиции. Западные лидеры стали призывать Башара Асада уйти в отставку, заговорив об «исчерпании легитимности» сирийского лидера.
Наконец, осенью 2011 года сформировалась оппозиционная Сирийская свободная армия, обозначив четкий водораздел между властью и ее противниками. Гражданская война охватила практически всю страну, а самое ожесточенное сопротивление войскам Асада оказали суннитские регионы востока, юго-востока и севера, а также ряд ключевых городов, таких как Хомс и Хама. И хотя Асад время от времени повторял свои намерения провести вышеозначенный пакет реформ, его медлительность и степень эскалации конфликта уже не позволяли вернуть стороны к полноценному диалогу.
К 2012 году заговорили и внешние противники Дамаска среди арабских стран. Членство Сирии в Лиге арабских государств было приостановлено, а самый радикальный недруг Асада – салафитский Катар – пригрозил интервенцией. Монархии Персидского залива открыто пообещали военную и финансовую помощь противникам режима, а затем к этой кампании присоединились США и ряд стран ЕС. Гражданская война стала региональной геополитической битвой. Становилось ясно, что поражение Башара Асада может закончиться не только его физическим устранением, но и большой шиитской резней. Понимая это, Асад решил дать бой внутренним и внешним врагам, тем более что грань между ними была практически стерта к лету 2012 года.
К тому времени в Сирии появились десятки тысяч «гастролеров» из международных террористических группировок: «Аль-Каиды», Фронта «Джебхат ан-Нусра», «Исламского государства Ирака и Леванта». Характер войны резко изменился: из внутреннего социально конфликта между элитой и недовольным населением она стала широким фронтом борьбы между светскими и исламистскими режимами, между шиитами и ваххабитами, между западной коалицией и неформальным ирано-российско-китайским альянсом.
Заодно на поверхность всплыла прагматичная цель «архитекторов» сирийской войны – газопровод. Дамаск хотел совместно с Тегераном и Багдадом проложить трубу от Ирана до Средиземного моря, давая Европе возможность получить энергоресурсы кратчайшим путем, в обход Турции. Естественно, «шиитская труба» пришлась не по нраву Катару, который сам намеревался проложить газопровод через Саудовскую Аравию, Иорданию и «очищенную» от Асада Сирию, с дополнительной веткой в Турцию. Вот так внутренний гражданский конфликт «удачно» совпал с геостратегическими проектами регионального значения.
К началу 2013 года положение на фронте складывалось для Национальной армии не лучшим образом. В Алеппо, вдоль реки Евфрат, на границе с Иорданией и на ключевых трассах, ведущих в Ливан и к Средиземному морю, шли тяжелейшие бои с применением артиллерии, бронетехники и авиации. Турция открыто помогала повстанцам и даже, как пишет пресса, стала тыловой базой джихадистов всех мастей. Катар и Саудовская Аравия не стеснялись поддерживать своих «подопечных» оружием и деньгами, а западные страны одобряли всё новые транши финансовой помощи противникам Дамаска. Казалось, режим Асада обречен.
Но не тут-то было. Неожиданно в конфликт вмешались курды, компактно проживающие на севере и северо-востоке Сирии. Асад грамотно воспользовался ситуацией и тут же дал им автономию, поручив самостоятельно обороняться от салафитов и ваххабитов, для которых, к слову, курды не меньшие еретики, чем алавиты. Решающим моментом для вступления этого народа в борьбу стала резня в курдской деревне на севере страны в начале августа 2013 года. 450 мирных жителей, включая 120 детей, было хладнокровно убиты джихадистами. Курды открыли второй фронт.
Но внешние союзники Асада тоже не сидели сложа руки. По моей информации из надежных источников, летом 2013 года патриарх российской дипломатии, востоковед-арабист Евгений Примаков лично убедил Путина «ни при каких обстоятельствах не сдавать Асада». Иран и Китай тоже не могли позволить ставленникам аравийских монархий взять Дамаск. Летом положение на фронте стало резко меняться в пользу Башара. В июне эмир Катара внезапно отрекся от престола, после чего этот режим самоустранился от сирийских дел. Турция стала понимать, что заигрывание с ваххабитами неизбежно столкнет ее с Ираном и Россией, да и июньские беспорядки на площади Таксим в Стамбуле выбили правительство Эрдогана из колеи.
К августу 2013 года саудиты остались в одиночестве. И тут случилась газовая атака в пригороде Дамаска. Есть серьезные основания полагать, что эта жестокая вылазка была выгодна именно Эр-Рияду, ибо поражение его ставленников в Сирии было неприемлемым исходом войны. Помня о том, что в 2012 году Обама обозначил для Дамаска «красную черту», саудовская династия, по всей видимости, решила использовать последний аргумент в споре. Есть ряд признаков, позволяющих говорить о причастности Аравии к газовой атаке 21 августа в Восточной Гуте. Во-первых, этот район контролировался оппозицией, у правительственных войск туда не было доступа. Во-вторых, первым об атаке буквально с места событий сообщил саудовский телеканал «Аль-Арабия», что уже вызывает вопросы. В-третьих, жертвами химической атаки стали заложники-алавиты, предварительно взятые иностранными инсургентами. В-четвертых, в прессу просочились сведения о группировке «Лива аль-Ислам», которая получила от саудитов 4 млн. долларов и была направлена к Дамаску через Иорданию специально для осуществления «деликатной миссии». В-пятых, к тому времени в Сирию должны были прибыть эксперты ООН для изучения обстоятельств предыдущей химической атаки – в марте 2013 года близ Алеппо. Чем не идеальная возможность перекрыть одно преступление другим, свалив всю вину на Дамаск?
Что было дальше, мы хорошо помним. Регион оказался в шаге от страшнейшей войны, в которую неизбежно втянулись бы Иран и Израиль, Турция и Ирак. Но – обошлось. Более того, Запад стал осторожно говорить о том, что «противники Асада ничего не лучше него». И даже Израиль признал, что в случае падения Дамаска еврейское государство может получить еще один «дружественный» фронт на северо-востоке. «Асад нам не друг, но его враги еще хуже», - говорят в Иерусалиме.
Спустя три года Башар Асад продолжает оставаться президентом, Сирийская армия успешно выполняет поставленные задачи. Последняя важная новость с фронта – взят под контроль ключевой город Ябруда на пересечении дорог в Ливан и к Средиземному морю. Президент Сирии не исключает выдвижения своей кандидатуры на предстоящих в этом году выборах. Внутренняя оппозиция разделена на умеренных и радикалов, а джихадисты воюют друг с другом. Женевский мирный процесс идет ни шатко ни валко, и до сих пор непонятно, кто там будет представлять «официальную» оппозицию.
Сегодня остаются большие сомнения в сохранении целостности страны – не исключен распад на алавитский Запад и Юг, курдский Север и суннитский Восток и Центр. Точь-в-точь как предрекают Ираку. Возможно, территориальное размежевание станет ценой, которую Башар Асад должен будет заплатить за сохранение власти.
Но один уверенный вывод можно сделать уже сейчас: когда внутренний конфликт перерождается во внешнее противостояние, никто не гарантирует «режиссерам» удачного для них исхода. И пример тому – не только Сирия, но и Египет, где «демократическая революция» против Хосни Мубарака выродилась в исламистский диктат, а затем потерпела сокрушительное поражение от военной элиты, недовольной салафитской вольницей «Братьев-мусульман». Арабская весна закончилась.
Radio Europa Liberă
Широкий и мощный фронт борцов с сирийской властью: США, Британия, Франция, Катар, Турция, Саудовская Аравия вкупе с ваххабитскими и салафитскими группировками – не сумел перетянуть на свою сторону широкие народные массы, военную и политическую элиту Сирии. Башар Асад дал бой своим противникам и продолжает бороться с ними до сих пор.
При более или менее явной поддержке со стороны ливанской шиитской группировки «Хезболла», иранского Корпуса стражей исламской революции, военных советников и спецслужб России и Китая, а также при благосклонном отношении шиитского руководства Ирака официальному Дамаску удалось переломить ход войны и нанести чувствительные удары по силам вражеских сил. В первую очередь, это северо-западный фронт в районе крупнейшего города страны Алеппо и район Дамаска и сирийско-ливанской границы. При этом восточный фронт – район пустыни Дер-Зор – оказался менее удачным в основном из-за преобладающего там суннитского населения и значительной отдаленности от основных сил Сирийской армии.
Что примечательно, начало гражданского противостояния носило спонтанный характер. В южном городе Дераа подростки расписали стены домов антиправительственными лозунгами и были задержаны, а затем жестоко избиты полицией. Это вызвало бурю негодования в стране, но Башар Асад сумел признать, что силы правопорядка «переусердствовали», принес извинения семьям пострадавших и уволил нескольких полицейских. Более того, правительство объявило о начале проведения широкого пакета социальных, экономических и политических реформ. Так, народу пообещали отменить действовавший с 1960х годов режим ЧП, снять запрет на деятельность оппозиционных правящему «Баасу» политических партий, отменить цензуру, повысить степень независимости судебной власти, установить общественный контроль над силовыми структурами и создать условия для проведения свободных выборов.
Казалось бы, на этом досадный инцидент можно было считать исчерпанным. Но продвижение реформ задерживалось, в основном, как полагают эксперты, из-за давления силового и партийного лобби, ведь клан Асадов – это алавиты, ответвление шиитской ветви ислама, а большинство населения Сирии составляют сунниты (впрочем, весьма далекие от их радикальных собратьев с Аравийского полуострова). Соответственно, алавитская элита не желала свободных выборов, обоснованно опасаясь победы суннитского большинства.
По-видимому, силовики сумели убедить Асада провести ряд жестких акций по наведению порядка – и, что называется, «понеслось». Я думаю, что внутреннее противостояние между властями и оппозицией (а где этого нет?) так и осталось бы сугубо внутренним конфликтом, если бы не желание некоторых «друзей Сирии» воспользоваться прекрасной возможностью свалить ненавистный светский шиитский режим в Дамаске. Благо, тогда региональный контекст арабской весны позволял автоматически внести Башара Асада в ряды злодеев – вместе с уже отстраненным к тому моменту Хосни Мубараком и только начинавшим воевать с оппозицией и НАТО Муаммаром Каддафи.
Летом 2011 года резолюция Совета Безопасности ООН, осуждающая излишнее применение силы официальным Дамаском, была заблокирована Россией и Китаем. Тогда же начался массовый исход беженцев, преимущественно в Турцию, что означало постепенное вовлечение этой страны в конфликт на стороне оппозиции. Западные лидеры стали призывать Башара Асада уйти в отставку, заговорив об «исчерпании легитимности» сирийского лидера.
Наконец, осенью 2011 года сформировалась оппозиционная Сирийская свободная армия, обозначив четкий водораздел между властью и ее противниками. Гражданская война охватила практически всю страну, а самое ожесточенное сопротивление войскам Асада оказали суннитские регионы востока, юго-востока и севера, а также ряд ключевых городов, таких как Хомс и Хама. И хотя Асад время от времени повторял свои намерения провести вышеозначенный пакет реформ, его медлительность и степень эскалации конфликта уже не позволяли вернуть стороны к полноценному диалогу.
К 2012 году заговорили и внешние противники Дамаска среди арабских стран. Членство Сирии в Лиге арабских государств было приостановлено, а самый радикальный недруг Асада – салафитский Катар – пригрозил интервенцией. Монархии Персидского залива открыто пообещали военную и финансовую помощь противникам режима, а затем к этой кампании присоединились США и ряд стран ЕС. Гражданская война стала региональной геополитической битвой. Становилось ясно, что поражение Башара Асада может закончиться не только его физическим устранением, но и большой шиитской резней. Понимая это, Асад решил дать бой внутренним и внешним врагам, тем более что грань между ними была практически стерта к лету 2012 года.
К тому времени в Сирии появились десятки тысяч «гастролеров» из международных террористических группировок: «Аль-Каиды», Фронта «Джебхат ан-Нусра», «Исламского государства Ирака и Леванта». Характер войны резко изменился: из внутреннего социально конфликта между элитой и недовольным населением она стала широким фронтом борьбы между светскими и исламистскими режимами, между шиитами и ваххабитами, между западной коалицией и неформальным ирано-российско-китайским альянсом.
Заодно на поверхность всплыла прагматичная цель «архитекторов» сирийской войны – газопровод. Дамаск хотел совместно с Тегераном и Багдадом проложить трубу от Ирана до Средиземного моря, давая Европе возможность получить энергоресурсы кратчайшим путем, в обход Турции. Естественно, «шиитская труба» пришлась не по нраву Катару, который сам намеревался проложить газопровод через Саудовскую Аравию, Иорданию и «очищенную» от Асада Сирию, с дополнительной веткой в Турцию. Вот так внутренний гражданский конфликт «удачно» совпал с геостратегическими проектами регионального значения.
К началу 2013 года положение на фронте складывалось для Национальной армии не лучшим образом. В Алеппо, вдоль реки Евфрат, на границе с Иорданией и на ключевых трассах, ведущих в Ливан и к Средиземному морю, шли тяжелейшие бои с применением артиллерии, бронетехники и авиации. Турция открыто помогала повстанцам и даже, как пишет пресса, стала тыловой базой джихадистов всех мастей. Катар и Саудовская Аравия не стеснялись поддерживать своих «подопечных» оружием и деньгами, а западные страны одобряли всё новые транши финансовой помощи противникам Дамаска. Казалось, режим Асада обречен.
Но не тут-то было. Неожиданно в конфликт вмешались курды, компактно проживающие на севере и северо-востоке Сирии. Асад грамотно воспользовался ситуацией и тут же дал им автономию, поручив самостоятельно обороняться от салафитов и ваххабитов, для которых, к слову, курды не меньшие еретики, чем алавиты. Решающим моментом для вступления этого народа в борьбу стала резня в курдской деревне на севере страны в начале августа 2013 года. 450 мирных жителей, включая 120 детей, было хладнокровно убиты джихадистами. Курды открыли второй фронт.
Но внешние союзники Асада тоже не сидели сложа руки. По моей информации из надежных источников, летом 2013 года патриарх российской дипломатии, востоковед-арабист Евгений Примаков лично убедил Путина «ни при каких обстоятельствах не сдавать Асада». Иран и Китай тоже не могли позволить ставленникам аравийских монархий взять Дамаск. Летом положение на фронте стало резко меняться в пользу Башара. В июне эмир Катара внезапно отрекся от престола, после чего этот режим самоустранился от сирийских дел. Турция стала понимать, что заигрывание с ваххабитами неизбежно столкнет ее с Ираном и Россией, да и июньские беспорядки на площади Таксим в Стамбуле выбили правительство Эрдогана из колеи.
К августу 2013 года саудиты остались в одиночестве. И тут случилась газовая атака в пригороде Дамаска. Есть серьезные основания полагать, что эта жестокая вылазка была выгодна именно Эр-Рияду, ибо поражение его ставленников в Сирии было неприемлемым исходом войны. Помня о том, что в 2012 году Обама обозначил для Дамаска «красную черту», саудовская династия, по всей видимости, решила использовать последний аргумент в споре. Есть ряд признаков, позволяющих говорить о причастности Аравии к газовой атаке 21 августа в Восточной Гуте. Во-первых, этот район контролировался оппозицией, у правительственных войск туда не было доступа. Во-вторых, первым об атаке буквально с места событий сообщил саудовский телеканал «Аль-Арабия», что уже вызывает вопросы. В-третьих, жертвами химической атаки стали заложники-алавиты, предварительно взятые иностранными инсургентами. В-четвертых, в прессу просочились сведения о группировке «Лива аль-Ислам», которая получила от саудитов 4 млн. долларов и была направлена к Дамаску через Иорданию специально для осуществления «деликатной миссии». В-пятых, к тому времени в Сирию должны были прибыть эксперты ООН для изучения обстоятельств предыдущей химической атаки – в марте 2013 года близ Алеппо. Чем не идеальная возможность перекрыть одно преступление другим, свалив всю вину на Дамаск?
Что было дальше, мы хорошо помним. Регион оказался в шаге от страшнейшей войны, в которую неизбежно втянулись бы Иран и Израиль, Турция и Ирак. Но – обошлось. Более того, Запад стал осторожно говорить о том, что «противники Асада ничего не лучше него». И даже Израиль признал, что в случае падения Дамаска еврейское государство может получить еще один «дружественный» фронт на северо-востоке. «Асад нам не друг, но его враги еще хуже», - говорят в Иерусалиме.
Спустя три года Башар Асад продолжает оставаться президентом, Сирийская армия успешно выполняет поставленные задачи. Последняя важная новость с фронта – взят под контроль ключевой город Ябруда на пересечении дорог в Ливан и к Средиземному морю. Президент Сирии не исключает выдвижения своей кандидатуры на предстоящих в этом году выборах. Внутренняя оппозиция разделена на умеренных и радикалов, а джихадисты воюют друг с другом. Женевский мирный процесс идет ни шатко ни валко, и до сих пор непонятно, кто там будет представлять «официальную» оппозицию.
Сегодня остаются большие сомнения в сохранении целостности страны – не исключен распад на алавитский Запад и Юг, курдский Север и суннитский Восток и Центр. Точь-в-точь как предрекают Ираку. Возможно, территориальное размежевание станет ценой, которую Башар Асад должен будет заплатить за сохранение власти.
Но один уверенный вывод можно сделать уже сейчас: когда внутренний конфликт перерождается во внешнее противостояние, никто не гарантирует «режиссерам» удачного для них исхода. И пример тому – не только Сирия, но и Египет, где «демократическая революция» против Хосни Мубарака выродилась в исламистский диктат, а затем потерпела сокрушительное поражение от военной элиты, недовольной салафитской вольницей «Братьев-мусульман». Арабская весна закончилась.
Radio Europa Liberă