Надо же разобраться, почему 2 марта на антивоенных акциях в Москве было намного меньше людей, чем на шествии в поддержку решения Совета Федерации о введении российских войск на Украину. Почему сейчас сплошь и рядом ссорятся многолетние друзья, да так, что социальные сети переполнены отборной бранью в адрес друг друга. Говорят, на санкционированное шествие сгоняли принудительно. Наверное. Но это лишь часть правды.
Я там была и видела много самодельных плакатиков, фломастерами на картонках и листах ватмана – верное свидетельство личного порыва. Добро бы, по Страстному бульвару шли только молодые, они легко внушаемые. Но нет, больше всего там было людей среднего и старшего возраста, которые должны хорошо помнить цинковые гробы из Афганистана и Чечни. Бог с ней, с большой
Надо признать, власть умело нащупала болевые точки. Она нашла нужные лукавые слова. Произнесло магическое "соотечественники". Значит, "наших бьют". Сделала синонимами "майдан" и "украинских полицаев". И люди поверили. И не захотели разбираться в тонкостях сложных, к тому же стремительно меняющихся событий. Потому что неприятие фашизма (отдельные отморозки не в счет) живет в нации на безусловном подсознательном уровне.
У действий России на Украине еще нет официального названия, но его обязательно придумают. Прибегнут к извращающей смыслы политической метафоре, подберут утешительные слова, смягчающие реальные масштабы бедствия. Вспомним, ограниченный контингент был в Афганистане совсем не ограниченным, особенно если учесть 10 лет боевых действий. В годы контртеррористической операции благополучно обстреливали не только формирования террористов – огонь велся по населенным пунктам Чечни с гражданским населением.
Отдельная лингвистическая история с "понуждением к миру", вскоре исправленным на "принуждение к миру". Поначалу все подумали, что это тоже политическая метафора, что-нибудь вроде "братской помощи" такому-то народу, в чьи дела, разумеется, по просьбе этого народа, страна решила вмешаться.
Кстати, пока власть подыскивает приличествующий термин, уже возникло "Крымский поход". Это откровенно пародийная аналогия с военной кампанией Ивана Грозного. То Совет Федерации одобряет предложение Путина о введении войск в сопредельную страну, то объявляется, что были просто учения. Совсем уж абсурдно объяснение насчет появившихся в Крыму людей в военной форме со споротыми нашивками. По версии президента России, это "силы самообороны", купившие российскую военную экипировку в магазине. Местное же население успело окрестить их "зелеными человечками", то есть инопланетянами, коли уж от них открестился собственный глава государства.
А вообще-то реальность сильнее языковых ухищрений официоза. После того как начинает литься кровь, самые что ни на есть верноподданные граждане приходят в чувство. Всякое вторжение, в конце концов, называют войной. И в историю они входят именно под такими названиями – афганская война, две чеченские, война с Грузией. Просто война.
Лиля Пальвелева, Радио Свобода
Я там была и видела много самодельных плакатиков, фломастерами на картонках и листах ватмана – верное свидетельство личного порыва. Добро бы, по Страстному бульвару шли только молодые, они легко внушаемые. Но нет, больше всего там было людей среднего и старшего возраста, которые должны хорошо помнить цинковые гробы из Афганистана и Чечни. Бог с ней, с большой
На шествии было много самодельных плакатов
политикой, однако простое обывательское сознание должно же было ужаснуться. Это твоего родного сына, племянника или внука, да пусть даже внука племянника или сына твоих соседей по лестничной клетке уже завтра могут отправить в другую страну сражаться с таким же пацаном. Мыслимое ли дело, в бою они сойдутся с одними и теми же родными матерными словами на устах.Надо признать, власть умело нащупала болевые точки. Она нашла нужные лукавые слова. Произнесло магическое "соотечественники". Значит, "наших бьют". Сделала синонимами "майдан" и "украинских полицаев". И люди поверили. И не захотели разбираться в тонкостях сложных, к тому же стремительно меняющихся событий. Потому что неприятие фашизма (отдельные отморозки не в счет) живет в нации на безусловном подсознательном уровне.
У действий России на Украине еще нет официального названия, но его обязательно придумают. Прибегнут к извращающей смыслы политической метафоре, подберут утешительные слова, смягчающие реальные масштабы бедствия. Вспомним, ограниченный контингент был в Афганистане совсем не ограниченным, особенно если учесть 10 лет боевых действий. В годы контртеррористической операции благополучно обстреливали не только формирования террористов – огонь велся по населенным пунктам Чечни с гражданским населением.
Отдельная лингвистическая история с "понуждением к миру", вскоре исправленным на "принуждение к миру". Поначалу все подумали, что это тоже политическая метафора, что-нибудь вроде "братской помощи" такому-то народу, в чьи дела, разумеется, по просьбе этого народа, страна решила вмешаться.
Юные участники шествия 2 марта в Москве
Ан нет! Выяснилось, что это, похожее на оксюморон словосочетание, где соседствуют слова с, казалось бы, несовместимыми смыслами (что-то вроде "принуждения к любви"), – официальный политический термин, взятый Дмитрием Медведевым из документов по международному праву. Однако в стране не все знатоки международного права. Население по поводу термина злословило и всячески обыгрывало его.Кстати, пока власть подыскивает приличествующий термин, уже возникло "Крымский поход". Это откровенно пародийная аналогия с военной кампанией Ивана Грозного. То Совет Федерации одобряет предложение Путина о введении войск в сопредельную страну, то объявляется, что были просто учения. Совсем уж абсурдно объяснение насчет появившихся в Крыму людей в военной форме со споротыми нашивками. По версии президента России, это "силы самообороны", купившие российскую военную экипировку в магазине. Местное же население успело окрестить их "зелеными человечками", то есть инопланетянами, коли уж от них открестился собственный глава государства.
А вообще-то реальность сильнее языковых ухищрений официоза. После того как начинает литься кровь, самые что ни на есть верноподданные граждане приходят в чувство. Всякое вторжение, в конце концов, называют войной. И в историю они входят именно под такими названиями – афганская война, две чеченские, война с Грузией. Просто война.
Лиля Пальвелева, Радио Свобода